Пауль Наторп - Избранные работы

Первой основной философской дисциплиной является наука об основных законах не только формальной, но и материальной или предметной, истинности теоретического познания, именно логика, или критика познания. Конкретным основанием для нее является факт науки, прежде всего естествознания. Но в то время как естествознание в качестве теории явлений представляет их нам непосредственно во внутренней связи их между собой по известным законам, логика в качестве теории этого самого познания должна поставить себе задачей – раскрыть перед нами закономерную систему (принципов), при которой только и возможна вообще наука о явлениях.

Существует, однако, также и практическое познание, т. е. познание не того, что есть, а того, что должно быть. Поскольку это познание опирается на особый, лишь ему свойственный, основной закон, отличный от основного закона теоретического или естественнонаучного познания, постольку нужна и философия, которая излагает эту особого рода закономерность, выводит ее и определяет ее отношение к закономерности теоретического познания. Под именем практической философии, или этики, философия эта занимает второе место среди основных философских наук.

Третьим способом объективного построения, отличным как от теоретически научного, так и от практического, является способ деятельности художественной творческой фантазии. Исследование ее закономерности в отношении к закономерности теоретического и практического познания составляет предмет философской эстетики,

В этих трех дисциплинах, тесно примыкающих одна к другой и находящихся как бы в непрерывной связи между собой, заключается философское обоснование того, что можно объединить под одним именем человеческой культуры. Всему этому противостоит религия как нечто особенное и в известном смысле высшее. Философия не должна оставаться в стороне от критического рассмотрения этой последней; она должна поставить вопрос о происхождении религии и основаниях ее правомерности, в особенности же выяснить отношение религии к трем основным направлениям культурного творчества. В этом состоит задача философии религии.

Наконец, в отличие от всякого действительно или только мнимо объективного познания, сама субъективность сознания, как таковая требует, в свою очередь, особого рассмотрения. И если даже подтвердится тот взгляд (ср. § 6), что это рассмотрение совершенно не в состоянии указать каких-либо самостоятельных, исключительно ему свойственных закономерных оснований, но что оно выражает собой, так сказать, только опознание вышеуказанных объективных способов построения и их многообразного переплетения в каждом данном переживании индивидуума, то все-таки самый факт этого опознания и переплетения требует тем не менее ясно выраженного признания и научного выяснения в особом роде философского рассмотрения, который мы называем психологией. В психологии и завершается, таким образом, критическая философия. Для вышеуказанных философских дисциплин психология не составляет необходимого предположения, а, напротив, сама их все предполагает. Законодательство каждого рода объективного построения само претендует на характер чистейшей объективности; рассмотрение же того, как такого рода построение отражается в непосредственном переживании субъекта, составляет уже вторую дальнейшую задачу.

Познание есть понятие и суждение о том, что называется предметом. И понятие и суждение одинаково имеют свой корень в «синтетическом единстве». Понятие означает единство рассмотрения, распространяющееся на множество подлежащих рассмотрению объектов, следовательно, единство многообразного, тождество того, что вместе с тем подлежит различению, т. е. синтетическое единство. Это удержание единого в многообразном, тождественного в нетождественном составляет вообще корень всякого познания. Благодаря этому то, что первоначально дано неопределенно, как =х, определяется как то-то и то-то, например а. В качестве схемы понятия может служить символистическое изображение:

выражающее следующее: некоторое многообразное, данное нам в качестве такового как нечто различимое, но по своему содержанию еще неопределенное, определяется как нечто тождественное = а. Здесь ряд х 1, х 2… означает «объем»; а как момент тождества – «содержание» простейшего понятия; тому, что х 1, х 2… все вместе и одинаково относятся к одному и тому же а, соответствует «общность» понятия; ограничению же рассмотрения этих х посредством избранной точки зрения (а) соответствует «абстрактность». Вместе с тем та же схема выражает и суждение в его простейшей форме, или смысл высказывания: «х есть а». Многообразное = х обозначает в таком случае «субъект», как то, о чем нечто высказывается в суждении; та же точка зрения, с которой рассматривается это многообразное а, означает «предикат» суждения, или то, что высказывается о субъекте; наконец «связка» выражает отношение между тем и другим – самый акт суждения. Первоначальный смысл суждения заключается поэтому не в приравнивании или отождествлении заранее данных понятий субъекта и предиката, но в определении чего-то, сначала неопределенного, как «того-то и того-то», следовательно, в приобретении впервые некоторого тождественного себе мысленного содержания а, или в первоначальном образовании понятия. Соответственно этому понятие и суждение совпадают в своей первоначальной форме, так что понятие означает точку зрения, с которой высказывается суждение, суждение же – рассмотрение (многообразного) с той точки зрения, которая устанавливается понятием. Понятие есть всегда «предикат возможных суждений» (Кант).

Если понятие в своей первоначальной форме означает определение чего-то, что раньше еще не было определено, то отсюда следует, что понятие всегда указывает на нечто, что, не будучи понятием, должно еще только быть приведено к понятию, на некоторое данное = х, как материю познания, в отличие от понятия как его формы. Но эту материю не нужно понимать совершенно отрицательно как нечто еще неопределенное, лишь подлежащее определению в понятии, но ее следует понимать в то же время и положительно, как нечто определимое или как наличную возможность всякого определения, которое понятие осуществляет в этом определимом. Но если определение в понятии заключается в полагании единства в многообразном, тождества в различии, то материю познания надо понимать, следовательно, как нечто многообразное и содержащее различия в себе или как нечто различимое и разложимое на элементы, как бы на точки или атомы данного, т. е. ощущения. Ощущения не должны быть, однако, изолированы абсолютно, но всегда должны быть способны входить в связи между собой в представлениях. Первоначальные способы связывания и в то же время разъединения ощущений, т. е. самые первоначальные формы представления, суть время и пространство, и при этом представление времени выражает более и прежде всего возможность обособления элементарных чувственных содержаний, представление же пространства – возможность объединения их в одном образе представления. Представление поэтому следует точнее определить как временно-пространственную соединимость ощущений, а ощущение, соответственно этому, – не только как последний неразложимый элемент представления, но в то же время и как нечто такое, что всегда дано теперь и здесь, или как то, что делает определимым каждый момент времени и каждую точку пространства. В ощущении и представлении понятие предзаложено, хотя оно еще в них не содержится. Более того, функция понятия остается коренным образом отличной от того, что привносит к познанию чувственность. На ступени чувственного познания содержание мыслится как безусловная наличность для сознания; и только через понятие становится возможным отношение наличного к неналичному, воспроизведение неналичного посредством наличного. Но именно на этом основывается и всякое определенное сознание самих отношений во времени и пространстве, равно как и сознание качественного содержания ощущений. Данное чувственности, взятое независимо от его определения в понятии, есть, следовательно, в действительности только х, подлежащий определению, как то-то и то-то, теперь и тогда, здесь и там, но сам по себе не определенный ни по содержанию, ни во времени и пространстве. Форма и материя познания, таким образом, находятся всегда в известном соотношении. На этом неустранимом в пределах опыта взаимоотношении чувственного и логического факторов и основывается то, что познание должно мыслиться как процесс, и притом как процесс, никогда не могущий достигнуть своего завершения.