В. Авдеев - Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

1 сеанс. В гипноидном состоянии перед взором пациента возник образ карельской природы, озеро, огромный камень, сосны. Чувственный фон, сопровождающий образ «трепетание», тоска, страх, «завись к счастью», стремление проникнуться этим образом, ассоциирующимся с чувством счастья.

Здесь была выявлена основная (помимо тяги к наркотику) депрессивная симптоматика пациента. Казалось бы, Москва и Карелия не слишком далеки друг от друга – один и тoт же климатический пояс, сходная растительность и т. п. Однако, большой столичный город и девственный природный ландшафт все-таки не одно и то же. Это позволяет говорить об этнофункциональном рассогласовании отношения к природе, сопровождающимся чувством тоски и тревоги.

2 сеанс. Были закреплены глубокие радостные чувства, связанные с любимым ландшафтом. Вербально проработаны чувства тоски и тревоги (в постгипноидном состоянии).

3 сеанс. Пациенту, находящемуся в гипноидном состоянии, был предложен обобщенный образ молящегося человека. Он представил старообрядческий скит и старика в молитве. Попытка пациента «проникнуть» в душу старика субъективно не удалась.

Чувственное сопровождение образа: а) страх, ненависть к своей «пустоте», неприязнь к себе; б) чувство радости за старика «что я отошел от него и не разрушил своей пустотой». Мелькнула мысль: «этот старик есть во мне».

4 сеанс. Проработка чувств и образов предыдущего сеанса.

5 сеанс. В гипноидном состоянии пациенту был предложен образ буддийского храма и монаха в тропической стране. В процессе работы с образом монаха пациент испытал смешанное чувство тревоги и интереса.

Следующим предложенными образами были скит и старик из сеанса 3. На этот раз пациент испытал чувство «сверхбезмятежности», доброту в душе.

6 сеанс. В гипноидном состоянии пациенту был предложен для прослушивания старообрядческий духовный стих (гусли, пение). Чувственный фон сопровождающий возникающие у пациента образы, беспомощность, физическая подавленность и при этом – любовь, спокойствие, уравновешенность. В постгипноидном состоянии сам пациент оценил испытанные чувства как «лучшие, чем веселость».

7 сеанс. В гипноидном состоянии пациенту была предложена полевая запись русского фольклорного инструмента «калюки». Возник образ пустыни с негативным чувственным фоном – неуверенность. Возникло чувство диссонанса между чувством неуверенности, образом пустыни, с одной стороны, и чувством уверенности, звуками калюки, картиной озера – с другой.

8 сеанс. Проработка образов, чувств и соответствующих диссонансов из сеанса 7. Возникновение у пациента чувства уверенности, свободы, чувства «слияния с природой»; изменилось отношение к религиозно-нравственной сфере.

С 1 по 8 сеанс эта проработка осуществлялась на эмоциональном, когнитивном и отчасти – на моторно-поведенческом уровне.

9 сеанс. Проработка отношения пациента к наркотику. В гипноидном состоянии пациент вернулся к ландшафту лес, камень, озеро Сопутствующие чувства спокойствие, «слияние с природой», ощущение того, что «это мое настоящее «Я».

Затем пациент покидает любимый ландшафт (с чувством беспокойства и тревоги). Приходит в город (тоска, грусть). Осуществляет воображаемую инъекцию героина (в гипноидном состоянии). Сопутствующие чувства во время и после укола – страх разрушить что-то, отвращение, затем чувство «отчуждения», «ощущение какой-то незримой сферы вокруг меня», чувство одиночества.

В этом «вмазанном» (сленг) состоянии пациент опять возвращается в лес к озеру его отчет: «Я лишний, ничего не воспринимаю, усталость «по жизни», чувство пустоты, одиночества, все краски леса и озера стали блеклыми, какими-то серыми, чувство того, что все вокруг – мираж, все нереально».

После 9 сеанса у пациента в течение двух суток отмечался сниженный фон настроения, он чувствовал «депрессию», подавленность.

10 сеанс. У пациента сохранились некоторый след тягостных переживаний, вызванных «провокацией» на 9 сеансе. В гипноидном состоянии он вновь возвращается на лесное озеро, купается, общается с лешим и водяным (чувство тревоги) Встречается с наркоманами на лесной тропинке (чувства превосходства, уверенности в себе, радости). При выходе из гипноидного состояния – ровное уверенное чувство.

11 сеанс. Осознанная интеграция лучших переживаний реальности (конструктивные описания) и дезинтеграция с переживаниями, связанными с употреблением героина, т. е. деструктивным одиночеством, изоляцией, тревогой, тоской, безнадежностью и пр.

После проведения цикла психотерапии у пациента наблюдалась восемнадцатимесячная ремиссия, с единственным срывом – одна инъекция.

Фармакологическая поддержка осуществлялась, в основном, в первые дни после снятия абстиненции и была направлена на регуляцию сна. В приведенном описании случая обращает на себя внимание тот факт, что в процессе «провокации» или «иммунизации» (см. сеанс 9), во время и после воображаемого употребления героина, пациент испытывал исключительно депрессивную симптоматику.

Этот факт объясняется отсутствием у пациента (русскою по рождению, антропоморфотипически (в расовом отношении), в культурном отношении и по самоопределению) соответствующего языка, системы понятий и опыта традиционно-сложившегося мироощущения, соответствующих опиатам в смысле этнофункционального «сродства». Другими словами, данный пациент испытал лишь некоторое психологическое воздействие чуждой ему виртуальной этничности, осознать и преодолеть которое и удалось в процессе психотерапии.

Ниже проиллюстрируем клинический случай «ядерной» (обусловленной эндокринными причинами) героиновой наркомании (такие случаи, по этнофункциональным критериям составляют не более 5 % страдающих опиоидной наркоманией)

Пациент А, родился и проживает в Москве; возраст 17 лет. Диагноз героиновая наркомания. Мать пациента, русская (по самоопределению), родом с северо-востока европейской части России, с детства не переносит холод и зиму, как таковую: по вероисповеданию православная. Отец – еврей (по самоопределению), родом из Молдавии, атеист, антропо-морфотипически – с некоторыми от европейского типа Сам пациент, несмотря на то, что антропо-морфотипически может быть отнесен к русским, считает себя евреем и иудеем но вероисповеданию; также как и мать с детства не переносит холод и зиму и предпочитает для постоянного места жительства теплые края, на бepeгу моря. У мальчика весьма напряженное отношение к религии – например, по рассказу матери, во время туристической поездки в Иерусалим отец и мать посетили православный храм, мальчик принципиально отказался войти внутрь и остался ждать снаружи. Также и во время первой встречи с психотерапевтом пациент с беспокойством реагировал на православные иконы, находившиеся на противоположной от него стене, был замкнут и скован.