В. Авдеев - Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Возвращаясь к затронутой выше проблеме врожденности элементов психики, в описанном выше случае можно говорить о ядерной («эндогенной», врожденной) психической дезадаптации в форме героиновой наркомании в условиях русского традиционного этнического ландшафта и климата.

Исследования показывают также, что с точки зрения психической адаптации (ее энергетического аспекта – «чувство прилива сил» и т. п.) врожденными могут считаться и определенные аспекты мировоззрения и мироощущения – например, принадлежность к той или иной конфессии.

Врожденность психической дезадаптации с точки зрения расово-биологических признаков иллюстрируется, в частности, примером употребления алкоголя арктическими монголоидами (чукчи, юкагиры и др.), у которых снижено содержание в крови алкогольдегидрогеназы – фермента, разлагающего алкоголь Очевидно, что в психологическом плане представители данной расовой группы должны совершенно иначе относится к алкоголю по сравнению, например, с европеоидами.

В качестве иллюстрации приведу наблюдение из медицинской практики чукотских знахарей, рекомендовавших своим пациентам при некоторых психических и соматических расстройствах своего рода «этническое погружение» в своем психологическом аспекте близкое по смыслу к т. н. « этнотерапии Тауснера» и Кочовой [см: Карвасарский Б. Д., 1998, с 707]. Также это близко по смыслу пониманию наркотика только как этнически чуждого психоактивного вещества в рамках т. н. « этнической педагогики» для целей профилактики наркомании проф. Тоби Натана [1997] – также как и с точки зрения этнофункционального подхода, алкоголь для чукчей является именно наркотиком, вследствие своей этнической чуждости (в данном случае отсутствием у чукчей «культурной» и «природно-биологической» защит от алкоголя). При этом заболевшим чукчам рекомендовалось «уйти к нашим в тундру», «жить в яранге, кушать нашу пищу» (рыбу, оленину и пр.), «вернуться к национальной вере». Это, в частности, соответствует тем рекомендациям, которые давал своим пациентам-наркоманам – эмигрантам из северной Африки, живущим в предместьях Парижа, проф. Натан. Очевидно, такие же рекомендации были даны одной из местных знахарок женщине, страдающей алкоголизмом, аллергией (на рыбу, т. е. традиционную основу питания) и тревожной депрессией.

Мне удалось установить некоторую общность взглядов этой знахарки с нашим подходом, несмотря на определенные различия в концептуальных позициях. Болезнь женщины знахарка интерпретировала как наказание духов за отход от традиций, завещанных предками, а умиротворить духов можно было только возвращением «к нашим в тундру» и т. п. С точки зрения этнофункционального подхода такое «возвращение», хотя бы и на непродолжительное время, ослабило бы стрессогенное социально-психологическое и биологическое воздействие на психическую адаптацию пациентки. Это воздействие, в данном случае, проявлялось в разнородной информации, получаемой пациенткой в виде теле-радио-видеообразов, продуктов питания, завезенных с Большой Земли (водка, томаты и др.), в характере работы пациентки (техническая работа при школе) все эти воздействия на ее психику являются этнодифференцирующими по отношению к месту ее рождения, проживания, этнокультурным традициям, а также к ее расово-биологическим особенностям (у чукчей. как арктических монголоидов относительно снижен в крови уровень содержания алкогольдегидрогеназы, разлагающей алкоголь). Этим, собственно, и закладывались этнофункциональные психические конфликты, с которыми адаптационная система уже не справлялась – наступила психическая дезадаптация (патологическое влечение к алкоголю, психические и психосоматические расстройства). Здесь, на наш взгляд, проявились психологические патогенные в эгнофункциональном смысле факторы. В описанном выше случае после трехмесячного «этнического погружения» у пациентки наблюдалась восемнадцатимесячная ремиссия зависимости от алкоголя.

Приведу еще один пример из амбулаторной практики краткосрочной психотерапии, демонстрирующий роль отношения к расово-биологическим этническим признакам в обусловливании психических расстройств.

Пациент пришел на консультацию вместе с матерью, так как стеснялся сам обратиться к психотерапевту. В связи с тем, что юноша был в очень yгнетенном, тревожном состоянии, так как считал себя внешне похожим на китайца, он обращался за консультацией к косметологу по поводу возможности пластической операции разреза глаз. Реальная основа для ее проведения с точки зрения антропологии отсутствовала (т. н. дисморфомания). По этой же причине он стеснялся знакомиться с девушками, что уже в большей мере было предметом беспокойства матери. В связи с этим пациент выдвигал следующие мотивировки. «Теперь девушкам нужны только деньги» и т. п. Мать юноши русская; с его отцом, татарином по национальности, уже 8 лет в разводе; живет с сыном (пациентом) и новым мужем. Юноша очень остро переживал развод родителей, во всем винил отца, который завел себе другую женщину.

Когда пациенту был предложен ассоциативный эксперимент, включающий нейтральные слова и названия различных этносов, выраженная задержка латентной реакции проявилась на словах «монгол» и «татарин» (слово «китаец» не предлагалось). Клиническая беседа подтвердила эмоциональную напряженность, связанную с национальностью отца. В беседе с неразговорчивым юношей была сделана попытка нащупать сферу его интересов, связанную с этнической проблематикой. Интерес вызвала тема взаимодействия русских и татаро-монголов на примере исторической ситуации во времена Александра Невского. Беседа была построена в проблемном ключе, и в итоге юноша самостоятельно, после подачи исторического материала психотерапевтом, дал положительную оценку историческому взаимодействую русских и татар в их противостоянии Ливонскому ордену [Гумилев Л. Н., 1992]. После этого беседа потекла более оживленно, юноша задавал вопросы по поводу взаимоотношений со сверстницами, психотерапевт при этом стремился дать ему возможность осознать некоторую неадекватность в характере этих взаимоотношении.

По окончании психотерапевтического сеанса произошли некоторые положительные сдвиги в самосознании клиента, которые сохранялись не менее четырех месяцев (в катамнезе). В его представлениях появилось место для «хороших», «немеркантильных» девушек. Вместе с тем у юноши снизилась тревожность, а его дисморфомания трансформировалась в следующее отношение: «Это было раньше, сейчас все прошло, мне удалось разгладить морщины в углах глаз», которые и придавали им некоторое «узкоглазие», что, естественно, нельзя рассматривать как полное исчезновение соответствующей симптоматики.