Федор Папаяни - Смысл жизни

Но что же И. Кант нашел большее и более весомое в сравнении со старым добрым христианским законом нравственности? На самом деле его нравственный закон, по сути, очень напоминает нравственные нормы, которые, в той или иной форме, встречаются как в христианской традиции, так и у древневосточных мудрецов, и у античных греческих философов. Фактически, И. Кант не устанавливает новый закон нравственности, новую суть, а всего лишь дает новую формулу (форму) при старой сути.

И что же, народы Европы последовали его новой формуле? А может, стоило бы сохранить христианский нравственный закон, который был проверен столетиями и врос в европейскую культуру? Тем более, что он имеет искомую И. Кантом всеобщую форму.

Если традиционный нравственный закон берется под сомнение, то тем самым признается, что он не абсолютен, а в его отсутствие, следовательно, «все можно». Можно, например, придумать (каждый на свой лад) свой идеал атеистического или языческого гуманизма. Но из этого ничего хорошего не выйдет.

Уверен, что такие признанные философы и гуманисты, как И. Кант и многие другие (от французских просветителей до декабристов, а также от А. Герцена, В. Белинского, Н. Чернышевского до Л. Толстого) не представляли себе даже в самых кошмарных снах, что их гуманизм косвенно поспособствует подготовке почвы для кровавого переворота в России. Похоже, что они не понимали, к чему могут привести даже незначительные отступления от религиозного нравственного закона. Признавая гений И. Канта, гуманизм устремлений других мыслителей, тем не менее, придется констатировать:

– они невольно раскачивали лодку устоявшейся морали, что в итоге оправдало кошмары революционных переделов;

– они предложили привлекательную форму своим гуманистическим идеям. Но подняться в своем гуманизме выше учения Моисея, Христа или Будды никому не удалось. Тем более им не удалось возвести свои идеи в устойчивое многовековое, массовое признание и почитание. Их гуманистические идеи принимались рассудком, но поднимать собою энергию воли они были не в состоянии.

Следует понять и честно признать, что религия есть, прежде всего, хранительница вековечного нравственного закона, являющегося азбукой нравственности. И без следования этой азбуке – быть беде. А следовать нельзя, если ставится под сомнение необходимость и целесообразность Церкви. Речь идет не об агитации вероисповедания, а о необходимости поддержки нравственного закона и Церкви своего народа (не обязательно христианской) как его проводника. Говоря о христианском нравственном законе для европейца, подразумевается, что дело тут вовсе не в том, верующий ты или нет. Все дело в твоем и общественном признании христианского нравственного закона как некоего эталона. Ведь стремление придерживаться этого эталона означает стремление быть Человеком.

Согласно христианству, «Бог стал человеком, чтобы человек смог стать богом» (о. Афанасий Александрийский). По преданию, главная цель христианской жизни заключается в приобретении личностью ещё здесь, на земле, богоподобных духовных ценностей путем следования нравственному закону (заповедям Моисея и Христа). «Христианство предлагает человеку идеал, большего или равного которому не знала ни одна религия мира – чистая, бескорыстная любовь. Признание Христа, не отнимая ничего полезного и разумного у человека в этой жизни, в то же время даёт ему полную надежду на благобытие в вечности» [48]. Так зачем же отступать нам от этого идеала?! Как и кому он может повредить?! Тем более, что отступление от этого идеала, как наглядно продемонстрировала наша история, ведет к трагедии.

По убеждению автора книги, религиозный нравственный закон твоего народа – это спасательный круг в водовороте современного морального разложения. Уцепившись за него, общество сохраняет шанс на будущее. Бесперспективно придумывать некий новый всеобщий нерелигиозный нравственный закон. В силу своей искусственности его ожидает печальная судьба всеобщего языка эсперанто или чего-то в этом же духе. Нравственный закон обеспечивается религией своего народа, поскольку нравственность есть «грамматика» любой религии. Этот закон вписан красной нитью во всю человеческую деятельность, ибо религия во все времена являлась и является необходимым фундаментом не только мировоззрения личности, но моральных и правовых норм и законов, социальной стабильности, традиций, культуры [51]. С точки зрения писателя В. Аксенова, «общество, которое зиждется на религиозном фундаменте, всегда прочное», поскольку он основан на абсолютности нравственного закона. И в этом его сила.

Высшая идея нужна не только отдельному человеку, но и этносу, чтобы и ему иметь ориентир, цель, смысл жизни [61]. По мнению Ф. Достоевского, «без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация». Ему вторит И. Ильин, отмечая факт того, что «у каждого народа есть известная ступень духовной зрелости, на которой он осознает особенности своего национального духа и своей национальной культуры и уразумевает, что ему даны свыше Дары и что он воспринял, усвоил и воплощает их своеобразно. Тогда нация постигает свой религиозный смысл, а национальная культура утверждается на обоих (доселе неосознавшихся) религиозных корнях».

Таким образом, можно утверждать, что религия является естественным и необходимым атрибутом этничности. Целью любого этноса является создание сообщества самодостаточных, способных к самореализации (и имеющих для этого условия) индивидуумов, оберегающих свои ценности. Согласно А. Энштейну, основой всех ценностей служит нравственность. Без нее неминуемо разрушается личность, семья и государство.

Хочется надеяться, что для народов бывшего СССР период такого осмысления, наконец, наступает. И это очень важно, поскольку история СССР убедительно показала, что изменения моральных принципов, основанных на отступлении от нравственного закона своей религии, постепенно приводят к моральной и нравственной деградации людей, идеологическому и духовному кризису общества, и даже к уродливому его перерождению.

Традиционная классификация поступков на правильные и неправильные, а также обучение правильному поведению считались уделом религии. В наше время религия существенно утратила свой престиж и влияние, а достойной замены ей так и не нашлось. Необходимости вести правильный образ жизни уделяется гораздо меньше внимания, чем раньше, – справедливо считает Далай-Лама XIV. И именно этот факт является одной из острейших проблем общества, и особенно – в современной Украине.

Сегодня самыми динамично развивающимися странами мира являются Китай и Индия. «Одна из причин этого успеха в том, что подспорьем у них служат взаимодополняющие друг друга конфуцианство, буддизм и индуизм, обеспечивающие гармоничное сочетание трудолюбия, жажды знаний и усиления государственности», – считает украинский ученый Ю. Пахомов. Этот фактор объясняет основную причину, почему эти страны выдвигаются в главные политические силы планеты XXI века. «Причин для взлета лидирующих стран Азии, – согласно Ю. Пахомову, – достаточно, но вызван этот взлет в основном спецификой культуры, т. е. моральными ценностями. Философия Запада свела весь смысл деятельности человека к обогащению до бесконечности, к потребительству. Жизнь во имя денег, порождая бездуховность, разрушила в личности гармонию разума, интуиции и чувств. А это – источник стрессов, деградации, массового распада семей, личностного отчуждения и болезненного изоляционизма».