Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Инструментарий торможения:

• интернирование лидеров (как описывалось, например, списки на интернирование были в период путча 1991 года);

• освобождение физического пространства от демонстрантов (площадь Тяньаньмынь), от палаток (Киев в «дооранжевые» ситуации);

• перекрытие возможности приехать в центр для других сторонников;

• информационная изоляция лидеров оппозиции;

• советский метод осуждения действий общественностью.

Задачей в этом случае становится прекращение захвата оппозицией новых сегментов физического, информационного и когнитивного пространств. В последнем случае борьба идет за делегитимизацию действий оппозиции и за легитимизацию своих собственных действий. То же самое делает и оппозиция в случае своих шагов по активации своих сторонников.

Инструментарий активации:

• расширение круга сторонников путем привлечения известных лиц;

• демонстрация перехода на сторону оппозиции людей в форме;

• отвлечение аудитории;

• создание единения протестующих с помощью речевок, единообразных выкриков в ответ на вопросы с трибуны;

• сообщения о победах (в случае оранжевой революции это были сообщения о задержании машин для вывозки снега, где были найдены документы, за что отличившиеся были награждены революционным капканом – капканом с оранжевой лентой);

• информирование об однотипной работе сторонников в других городах;

• информирование о международной поддержке.

Задачей при этом становится захват все новых сегментов общественного пространства, особенно это касается заранее определяемых «точек уязвимости» системы. Здесь как бы скорость оказывается важнее качества, поскольку более сильной стороной оппозиции является динамика, проистекающая из быстроты принимаемых решений, чего по определению не может быть в бюрократической структуре, которая ей противостоит.

Поскольку в основе той или иной организации лежит своя информация (таковы, например, теоретические положения Дж. Арквиллы), можно продолжить этот постулат следующим, даже более прозрачным: в основе того или иного действия лежит та или иная информация, которая выталкивает индивида на действие.

Можно представить себе разнообразие этих переходов от информации к действию. Революционная информация ведет к революции, стабилизирующая – к стабильности. Брежневский период застоя был вариантом переполнения системы стабилизирующей информацией. Переполнение системы революционной информацией, вероятно, ведет к бездействию, а не действию.

То есть в результате мы имеем два постулата эквивалентности.

• Первый постулат эквивалентности (информационно-организационный):информационный набор эквивалентен организационной структуре.

• Второй постулат эквивалентности (информационно-деятельностный):информационный набор эквивалентен варианту действия.

Возникает возможность формулировки еще одного постулата.

• Третий постулат (информационной активации):информационная активация ведет к организационной активации и активации действия.

Политический игрок в своей самой яркой ипостаси – революционной – создает гиперсильную информационную активность. Вспомним, например, выступления Ю. Тимошенко или Ю. Луценко периода оранжевой революции.

Перечислим характеристики информационной активности революционного политического игрока в следующем виде:

• использование ультиматумов, которые отличаются привязкой к определенным срокам и наказанию при невыполнении этих требований;

• оперирование будущими ситуациями (например, «народный президент Ющенко», «колишнш президент Кучма»);

• включение взрывоопасных тем (например, обвинение противников в преступных деяниях и намерениях).

Этот спектр возможной активности политического игрока резко шире, чем у организационного (например, чиновника, работника правоохранительных органов), информационного (например, журналиста), культурного (например, певца).

Пересечение виртуального пространства и пространства реальности дает разнообразные возможности для эксплуатации свойств то одного, то другого пространства. «Пионеры», способные переходить из одного пространства в другое, всегда пользовались любовью у населения. Это не только писатели и режиссеры, но и политики, которые также оперируют будущей реальностью, пытаясь таким образом сформатировать настоящее.

В случае оперирования с виртуальностью у нас есть две теоретические возможности:

• отправить виртуальный поезд к реальной цели;

• отправить реальный поезд к виртуальной цели.

Второй вариант более распространен. Массовое движение формируется под конкретные цели и движется к ним. Если цели не будут достигнуты, можно предложить другие, объяснив случившееся происками врагов.

Первый вариант более сложен в своем начале. Под ним мы понимаем формирование воображаемой общности людей, включая национальную идентичность или партийную принадлежность. В области приватного бизнеса – это корпоративная идентичность. В случае революций – это формирование протестных масс. Например, оранжевая революция происходит в ситуации экономического улучшения, то есть отсутствуют явно выраженные материальные причины, в чем ее несходство с грузинской революцией роз.

В качестве примеров исторического свойства хотелось бы упомянуть два, где оперирование виртуальной реальностью проявилось наиболее ярко.

Бурская война– «нехорошие» буры к концу кампании в британской прессе стали очень хорошими борцами за свою свободу, что приводит к проигрышу.

Это в принципе очень интересный пример, который потом полностью повторился в первой чеченской войне. Если допущена интерпретация «борцы за свободу» (в случае Чечни это оказалось термином «борцы за независимость»), то против них уже невозможна война, поскольку возникает нарушение системности: «хорошие» не могут воевать против «хороших».

Эффект CNN– американские войска были выведены из Сомали после того, как CNN показало, как под улюлюканье толпы труп американского солдата протащили по улицам Могадишо. Здесь также нарушение системности: частный случай (война в Сомали) вступает в противоречие с системным правилом (жизнь американского солдата важнее всего). В этих двух примерах факт стал противоречить метаправилу, что в принципе может быть сделано как естественно, так и искусственно.

В этих случаях именно управление виртуальной действительностью приводит впоследствии к потере управления реальной действительностью: выигрыш в виртуальном пространстве повлек за собой выигрыш в пространстве реальности. Но это управление делается так, чтобы подвести под нарушение метаправила, в результате чего возникает определенный когнитивный диссонанс: мы, которые всегда «хорошие», вдруг оказываемся «плохими».