Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

• конкретная яркая картинка, а не сухой текст прессы;

• возрастающая эмоциональность, поскольку происходит передача большого объема невербальной информации;

• усиление противостояния друг / враг;

• усиленное прикрепление зрителя к точке «мы» в отличие от «они».

Такая трансформация соответствует представлениям Рэджис Дебрея,считавшего, что материальная передача значений трансформирует их [39]. Транспортировка является трансформацией.

Единственным примечанием к формулировке приоритетности является разграничение обсуждаемых проблем на абстрактные и конкретные. Анализ показал, что зрители отнесли, например, дефицит бюджета и ядерную гонку к абстрактным, тяжело поддающимся визуализации проблемам, в то время как проблемы энергетики и наркотиков относятся к конкретным [40]. Массмедиа имеют хороший потенциал по «раскрутке» конкретных проблем и значительно более слабый по работе с абстрактными проблемами.

Как бы ни изменялось содержание, оно не может терять свои основные целевые функции. При этом можно взять любой из подходов, используемых социальным маркетингом, чтобы увидеть варианты когнитивных трансформаций, происходящих в целевой аудитории. Это в сильной степени связано с совпадающей конечной целью социального маркетинга и избирательных технологий – направленностью на смену поведения [41]. К примеру, выделяется набор рациональных, эмоциональных, моральных и невербальных элементов, которые были очень четкими и во всех цветных революциях.

Модель воздействия строится на следующих основаниях [41. -С. 176]:

• увеличить преимущества вводимого поведения;

• уменьшить барьеры к вводимому поведению;

• уменьшить преимущества конкурирующего поведения;

• увеличить барьеры к конкурирующему поведению.

В случае оранжевой революции главным преимуществом стало «прикрепление» к Европе, точнее, к возможному европейскому уровню жизни, а главным отрицательным барьером – судимости конкурента. Эти характеристики акцентировались более всего. Все это определенного рода виртуальные характеристики. Для того чтобы дойти до целевой аудитории, они максимально насыщались эмоциональностью.

Помимо социального маркетинга для анализа протестных движений особый интерес представляет инструментарий массовой культуры, которая задается как противостоящая культуре высокой, поддерживаемой доминирующим классом. Подчиненные классы могут пользоваться только тем инструментарием, который ему достается от доминирующих классов. Джон Фискеконстатирует: «Не может быть доминантной поп-культуры, поскольку поп-культура всегда формируется как реакция на, никогда как часть сил доминирования» [42. – С. 43]. Мы также можем констатировать, что однотипно протестное движение формируется как реакция на властные силы: как на то, что сделано ими, так и на то, что ими не сделано.

Дж. Фиске анализирует четыре характеристики народной культуры Г. Сила,которые вполне переносимы и на рассматриваемые политические процессы, поскольку и те и другие строятся на противоположности доминирующему классу [42. – С. 172–177]:

• народная культура задает членство в группе для ее членов, часто в оппозиции к другим группам, в политике имеем однотипную ситуацию;

• народная культура передается неформально, часто устно и с помощью примеров, четко не различая получателей и передающих, в политике протеста мы также имеем попытку резкого расширения круга акторов, в толпе все ощущают себя главными;

• народная культура функционирует вне установленных в обществе социальных институтов (церковь, образование, медиа), хотя и может взаимодействовать с ними, протест также вырабатывает свои пути функционирования (для оранжевой революции работающими были в первую очередь Интернет и улица, лишь затем телевидение и газеты);

• нет стандартной версии текста народной культуры, которая существует только как часть процесса, политическая культура протеста также из-за своей устности не имеет значимых и фиксированных вариантов текста.

Это такие маргинальные информационные потоки, которые постепенно начинают носить массовый характер. При этом можно вспомнить феномен кухонных разговоров советского периода, которые, с одной стороны, резонировали с происходящим, с другой – поддерживались зарубежными голосами, создавая тем самым необходимый уровень достоверности и респектабельности. То есть советская действительность описывалась достаточно альтернативно (см. рис. 19.).

Рис. 19. Описание советской действительности

Каждый из типов фиксации (официальный и неофициальный) удерживал свой тип реальности.

Оранжевая и другие типы цветных революций строятся на выстраивании нового типа идентичности, противоположного доминирующему. При этом кандидат от оппозиции должен добиться своей идентификации с населением, власть же при этом должна быть идентифицирована с несправедливостью (см. рис. 20).

Рис. 20. Идентификация кандидата с населением

В результате оказывается задействованным весь спектр возможных вариантов противопоставлений: моральный – аморальный, справедливый – несправедливый и так далее. Идентифицировав себя с населением, можно строить дальнейшие действия уже от его имени.

Новостное конструирование реальности всегда строится на системе выстраивания доверия. При этом аудитория часто верит не потому, что это правда, а потому, что хочется верить, на чем и строятся резонирующие события. Лозунг «Мир – хижинам, война – дворцам» всегда найдет больше сторонников, чем лозунг противоположной направленности, поскольку людей, живущих в хижинах, всегда и при любой власти будет больше. Виртуальная действительность редко входит в соприкосновение с реальностью. Однако как революция, так и политическая борьба всегда будут строиться на виртуальной реальности, поскольку никакой другой в распоряжении политиков нет.

В том числе в рамках оранжевой революции в Киеве виртуальная реальность нужна была для преодоления ряда ограничений, без разрешения связанных с ними проблем движение вперед было бы невозможным. Перечислим эти проблемы:

• доминирование власти в телевизионном и газетном пространствах;

• необходимость активировать массовую аудиторию для вывода ее на коллективные акты протеста;

• необходимость блокировать властные силы против применения решительных контрдействий;

• избавить оппозицию от символической сцепки с властью из-за большого числа в ней бывших чиновников самого высокого уровня (премьер, вице-премьеры, министры и так далее);