Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Авторы говорят, что люди борются не за здания и географические пункты, а непосредственно за свои институции, общество и свободы. Правда, при этом некоторые здания вдруг начинают носить символический характер, и борьба разгорается именно за них, примером чего может служить народная зашита литовского парламента или российского Белого дома. Военные в таком случае не хотят кровопролития, многочисленных жертв, и такая зашита становится эффективной. Политика зашиты, по их мнению, должна строиться на двух составляющих:

• недопущение легитимности путчистов;

• недопущение сотрудничества с путчистами.

В первом случае речь идет о нужде путчистов в том, чтобы их контроль над государственным аппаратом был признан людьми и институциями, на которых держится моральная и легитимная политическая власть в стране. Это могут быть моральные авторитеты страны. Это могут быть органы самоуправления. Это может быть королевская чета там, где монархия существует. Все они должны выказать свое одобрение происходящего. В противном случае без такой подсказки невозможно нейтрализовать действия тех, кто сопротивляется путчистам.

Понятно, что этот список не может быть системным. Речь идет о нарастающем вале признания, выражении правильности действий тех, кто захватил власть неконституционным путем. Во втором случае речь идет о том, что путчисты нуждаются в том, чтобы гражданские лидеры и население сотрудничали или хотя бы были просто пассивными. Соответственно и журналисты должны делать то, что им говорят. В целом, если путч не получает легитимного признания, если с путчистами не сотрудничают, то дни путча будут сочтены.

Действия путчистов направлены на захват важных географических пунктов и значимых зданий. Как правило, народные защитники не мешают этому, поскольку им противостоит военная сила. Иногда в случае важного символического значения таких зданий зашита их все же происходит. В 1991 году была зашита Белого дома в Москве и литовского парламента с помощью человеческих баррикад, то есть человеческих цепей между путчистами и зданиями.

Дж. Шарпподчеркивает важность плановых акций, одновременно подчеркивая, что даже импровизационные действия демонстрируют, насколько мошной силой может быть социальное действие. Он выделяет два вида сопротивления: общее сопротивление и организованное. общее касается тех точек, которые заранее идентифицируются как важные и которые должны обороняться без дополнительных инструкций. Это попытки признания режима легитимным, попытки переделки судов, введения новой конституции, ограничения свободы слова, попытки контроля над независимыми институциями общества. Все это должно служить сигналом для населения к выступлению против путча и путчистов.

К числу такого инструментария относится:

• отказ подчиняться путчу, признание лидеров путча нелегитимными, что должно быть поддержано моральными, политическими и религиозными лидерами;

• рассмотрение всех декретов путчистов как противоречащих закону и отказ от их выполнения;

• выдерживание всего сопротивления жестко ненасильственным;

• отказ от попыток путчистов установить контроль над правительственным аппаратом и обществом;

• несотрудничество с путчистами во всех видах;

• поддержание нормального функционирования общества в соответствии с предшествующей конституцией;

• сохранение функционирования легитимных политических и общественных организаций;

• отказ в предоставлении путчистам и их помощникам важной информации;

• отказ в предоставлении путчистам оборудования и товаров, пряча их, когда нужно;

• участие в дружеской «креативной коммуникации» с функционерами и войсками, связанными с путчистами;

• отказ в распространении пропаганды путчистов;

• документирование деятельности путчистов.

Организованная зашита представляет собой действия по инструкции от лидеров Анти-путчистов. Это могут быть члены легитимного правительства, комитет по борьбе с путчем и так далее. Организованная зашита – дополнение к защите обшей. Это могут быть демонстрации, короткие забастовки, звон церковных колоколов, организованные голодовки, выражения скорби по поводу актов насилия со стороны путчистов.

Активное использование ненасильственного сопротивления даст следующий набор результатов:

• достижение симпатии и поддержки;

• уменьшение числа жертв;

• разочарование в среде оппонентов;

• привлечение максимального участия в ненасильственной борьбе;

• получение широкой поддержки.

Дополнительным фактором помощи может стать международная поддержка. При этом не следует романтически верить в ее всесильность, она станет действенной только при наличии настоящего внутреннего сопротивления путчу.

Какие доводы приводились в период до оранжевой революции, чтобы поверить в невозможность бархатной революции по грузинскому или югославскому сценарию в Украине? Перечислим некоторые из них. Это малый объем населения. Это отсутствие экономического ухудшения. Это южный темперамент в Грузии или Югославии, которого нет в Украине. Все это в сумме задавалось как факторы, снижающие вероятность революционного сценария. Сегодня близкие доводы приводят аналитики других постсоветских республик, включая Казахстан и Россию. Однако, как оказалось, суть не в этих параметрах, а в каких-то иных.

Любая революционная стратегия встречается с противодействием, с контрреволюционной стратегией. В зависимости от умения создателей той и другой и образуется конечный результат. Важным фактом при этом становится не только умение мыслить, но и умение действовать. Причем здесь возникает действие иного типа – это действие на контрходе, под которым мы понимаем тип действия, для которого очень значимо реагирование оппонента. «Ловушки» как тип действия вообще строятся таким образом, что ход оппонента более важен, чем свой собственный.

Глеб Павловский, вернувшийся после провала своей полит-консультационной миссии в Украине, заявил в «Независимой газете»: «Проблема превентивной контрреволюции является главной темой моей политической биографии, из-за нее я несколько раз приходил в политику и уходил из нее, а потом опять возвращался. Киев – очень серьезный звонок для России» [2]. Из интервью видно, что Павловский – сторонник силовых решений, по крайней мере в данном случае. Кстати, Майдан в другом своем интервью он увидел как городскую революцию именно Киева, а не Галичины [3].

Если Глеб Павловский нашел свое счастье в создании превентивной контрреволюции, то Марат Гельман предлагает создание параллельной действительности в виде России-2, где можно спрятаться от взрывов домов и войны в Чечне, не уходя в диссидентство [4–6]. Оба варианта, кстати, строятся для решения проблем, которые еще не наступили в России, но для которых созрели все предпосылки.