Анжела Мальцева - Введение в философию желания

С другой стороны, если я утверждаю, что желание всегда «имеет в виду» Другого, то здесь следует добавить, что это не вообще Другой (как понятие и идея) и не всякий другой (не-я), но конкретный Другой, в том смысле, что у него всегда есть Имя. Абстрактная духовность, абстрактное вообще-совершенство не относимы к желанию. Желание и объектно, и субъектно, и трансцендентально (в своем предмете) специфицировано. В последнем случае речь идет не о «каких-то там» космических силах, не об абстрактной силе провидения. Желание требует, чтобы мы назвали Имя, чтобы мы произнесли вслух (например): «Иисус» [42].

Желание и душа.Часто, особенно, когда речь идет о сексуальном желании, «желание» и «душу» противопоставляют друг другу. Но противопоставлять данные понятия на этом основании было бы ошибкой, коль скоро мы отказываемся рассматривать желание в терминах обладания. «Желание» и «душа» близки по смыслу и часто используются вместе, взять хотя бы выражения «желать от всей души» или смысловую близость выражений «у меня нет желания это делать» и «у меня душа к этому не лежит». У желания с душой общее то, что оба понятия указывают на сокровенное и интимное, уникальное в человеке. Чтобы успех был достигнут, человеку, как правило, советуют «желать во всю силу его души». Душа здесь используется в смысле катализатора действия, что сближает ее с располагающим к действию желанием.

В классической сделке с дьяволом именно душу обменивают на исполнение желаний. Логика этого обмена такова: с исполнением всех желаний жизнь заканчивается; исполненность желаний означает смерть. Таким образом, душа и желание символизируют жизнь.

Что отличает рассматриваемые феномены? Желание следует отнести скорее к «духу», волевой сфере личности, чем к «душе». В отличие от души желание знает свою цель, к которой оно стремится; душа, хотя и способна «метаться» и «не ведать покоя», может быть понята вне нацеленности на объект и вне стремления [43].

Желание и власть.Власть можно рассматривать как способность, право или возможность одних людей оказывать решающее воздействие на поведение или деятельность других с помощью различных средств: права, авторитета, воли, принуждения.

Власть обязательно имеет условиями своего существования:

– приказ исполняющего власть и применение санкций в случае неповиновения;

– наличие не менее двух партнеров отношения власти;

– наличие организации и субординации ;

– подчинение того, над кем осуществляется власть, тому, кто ее осуществляет;

– наличие привилегий.

У власти много общего с желанием, что было отмечено Гегелем и Ницше и что позволило им в некоторых случаях отождествлять власть и желание. Власть – это влияние , оказываемое на других людей. Будучи обнаруженным или выказанным, желание также меняет всех, кто вовлечен в его энергийное поле. В этом смысле можно сказать, что покушение на Другого или предложение себя в дар, происходящее в процессе желания, влияет и на того, кто желает, и на того, кого желают.

Власть – особый тип действий , основанный на возможности изменять поведение людей. Желание не сводимо к действию и не является действием, но испытывание его предрасполагает к действию (или противодействию) всех, кто вовлекается в его эпицентр.

Власть – это достижение определенных целей, получение намеченных результатов. Желание – это всегда целестремительность, стремление достичь цели. Кроме того, желание всегда объектно специфицировано.

Власть – особый вид отношений между управляющим и управляемыми. Желая, мы всегда занимаем противоречивую позицию подвергающего влиянию и готового влиянию подвергнуться.

Власть – возможность использования определенных средств, в частности насилия. Желая, мы готовы прежде всего к изменению себя. В своей «настроенности на решительные действия» желание всегда – угроза моему покою и покою Другого.

Власть – возможность принятия решений, регулирующих распределение (всегда ограниченных количественно) благ. Желание указывает мне на мое благо. Желание обещает удовольствие, которое может быть использовано как поощрение.

Позиция власть предержащего противоречива. Власть имеющий зависим от готовности подчиненного подчиняться. Он зависим от того, насколько подчиненный ценит свою жизнь, ведь невозможно подчинить того, кто решился выставить свою жизнь на кон. Здесь мы обнаруживаем еще одно сходство между желанием и властью, ведь желание всегда – противоречие.

Издревле власть обожествлялась. Феномен харизмы вожака, лидера, главы государства указывают на сходство между властью и желанием, в коем всегда чувствуется действие трансцендентных сил.

(Политическую) власть можно захватить, хотя и трудно удержать, если не соблюдены условия легитимности власти. Желание невозможно вызвать искусственно. Нельзя заставить себя желать. Властью и желанием можно пользоваться, но не безнаказанно.

Власть (вступление во власть) преобразует человека. Во всяком случае, он должен предпринимать какие-то меры, чтобы не измениться. Желание созидает новую личность.

Что же тогда отличает желание от власти? Во власти нет «удивления» и «встречи». Вначале (установления властных отношений) подчиненные – лишь средства для утверждающей себя власти. Власть не приводит к любви, хотя Гегель и пытался представить логику властных отношений именно так. Власть есть скорее вынужденность признания ценности Другого, где исключительность способностей слуги, раба или подчиненного используются как средства для подчеркивания собственной исключительности.

Власть строится на зависимости одних от других; желание символизирует свободу.

Желанию, скорее всего, не нужны партнеры для исполнения, хотя и нужны иногда зрители для усиления удовольствия от подтверждаемой их присутствием исполненности.

Власть невозможна вне отношений между людьми, желание может выступать в обличии чистой субъективности. Власть всегда должна подтверждаться. Она собственно существует только самим этим подтверждением. Если я что-либо желаю, мне это очевидно и без того, чтобы другие официально или документально признавали это.

Желание, воображение, фантазия, мечта, надежда.Между всеми этими понятиями существует тесная связь и единство. Нередко они употребляются в качестве синонимов. Вместе с тем между ними имеются различия. Воображение – это средство , которым «пользуются» желание, мечта и фантазия. Фантазия – выдумывание без привязки к конкретной жизни, без соизмерения имеющихся у меня в наличии сил и способностей с теми, что понадобятся для воплощения фантазии в жизнь. Более того, это полная «анархия» воображения. Фантазия не прагматична. Если я стану воображать себя балериной или японкой – это будет именно фантазия. Надежда описывает состояние ожидания, когда человек сделал все, что мог, а теперь уповает на других. В надежде собственной активности субъекта уже нет, есть лишь «работа» судьбы, решения которой с волнением ждет надеющийся. Мечта очень близко стоит по смыслу к желанию, но воображаемое здесь столь далеко отстоит по времени от сегодняшнего дня, что мечтающий, как в случае надежды, вынужден принимать в расчет возможность собственного изменения за это время, вероятность радикального изменения самой жизни к тому моменту, когда мечте настанет срок осуществляться. Мечта, как и желание, «думает» об изменении жизни и личности мечтающего. Но, в отличие от желания, мечте «нет дела» до Другого, Других. По мере приближения к «желанию» нарастает осознанность огорчения и неудовольствия, которое возникнет при невозможности исполнения задуманного. Желать – уже тратить душевные и духовные силы, а всякая без «пользы» произведенная растрата огорчительна. Желание знает средства получения желаемого. В желании мы видим личность Другого, неповторимость и незаместимость которого и вызывает желание. Желание – неповторимое личностное отношение.