Анжела Мальцева - Введение в философию желания

Осознавать ценность и любить – не одно и то же. Любить всегда – иметь желание. Где желание – особый духовный труд выделения, вычленения, избрания «этого» из всего «другого», готовность и способность отстаивать свое видение Другого как уникального и неповторимого Другого. Поскольку желание всегда объектно специфицировано, любовь и находит в конкретном человеке того идеального Другого, к которому стремило субъекта его желание (чудесная способность желания знать благо до того , как его собственно узнали/получили во владение).

С другой стороны, желая, мы рискуем («трехсторонность» желания, соединяющего личностное, родовое и трансцендентное ). Желание есть всегда Удивление, поскольку тот, кого мы ждали, оказывается иным. Черты, которые мы уже готовы были любить и уважать, неожиданно поражают нас своей уникальностью, единственностью, исключительностью. Лицо Другого излучает «мерцание» – в том смысле, что мы видим этого человека, и, в то же время, видим идеального человека в нем. Но только метафизическое желание позволило нам увидеть в «Ты» – «Он», увидеть в лицах других «следы», по которым, – как считал Э. Левинас, – следуют за намеренно оставившим их Богом.

Не смотря на существующие различия, полное противопоставление любви и желания представляется мне искусственным. Нельзя сводить любовь к желанию, но не получается совершенно освободить любовь от него, также, впрочем, как и «избавиться» от любви при определении желания. Любовь – это цель полноценного («личного») желания. Любовь рождается не вынесением желания за скобки, не отсечением желания, не отсутствием желания. Любовь является некой совершенной формой желания, в коем предмет и объект максимально совпадают. И желание, и любовь, рождаются от объекта , что отличает их от потребности как порождения субъективности. Кажется, что «обретшее меру желание» и «обретшая меру любовь» – описывают один и тот же феномен. У желания и у любви одна цель – Полнота, Вечность, Личность. Желание и любовь связаны так, как связаны «ценностная задача» и «ценностный ответ» (второй термин принадлежит Гильдебранду). Первое – поиск и динамика. Второе – остановка и состояние. Можно даже говорить о некоем «круге»: желание – призвание – любовь – личность. Заслуживает особого внимания предположение о том, что желание и любовь всегда присутствуют в жизни личности , обретшей призвание.

Желание и «голод личностного выбора».Желание следует отличать от «голода личностного выбора». Поясню это на примере из художественной литературы. Голод личностного выбора испытывает принадлежащий к классу наиболее оплачиваемых людей Франции художник рекламы, герой романа Фредерика Бекбедера «99 франков», у которого есть все, но нет главного – полноценного свободного личностного желания:

«Ты носишь костюм от Эрика Бержера, рубашку «Hedi Sliman» из магазина мужской одежды «Сен – Лоран – Рив Гош», туфли от Берлути, часы «Royal Oak» от Одмара Пите (в ожидании новой модели – «Samsung Watch Phone» со встроенным мобильником), очки «Stark-Eyes», трусы «Banana-Republic», купленные в Нью-Йорке. Ты владеешь пятикомнатной квартирой в Сен-Жермен-де-Пре (дизайн Кристиана Льегра). В твоем распоряжении имеются также: (…) (далее на двух страницах перечисляются очень дорогие вещи с обязательным указанием известной фирмы, торгового дома, где они были изготовлены или приобретены. – А.М.).

Большинство других вещей, коими ты владеешь, приобретено у «Колет». А если не у «Колет», значит, у «Катрин Мемми». А если не у «Колет» и не у «Катрин Мемми», значит, ты не у себя дома (…)

Имея все эти вещи и ведя столь роскошный образ жизни, ты, по идее, должен быть счастлив. Так почему же счастья нет? Почему ты без конца набиваешь себе нос белой отравой? Как можно быть несчастным при банковском счете в два миллиона евро? Если уж ты стоишь над краем пропасти, то кто же там, на дне?» [45]

Герой романа стоит у края пропасти потому, что у него нет желания, нет никаких желаний. Именно поэтому его жизнь утратила смысл. Он не осознает призванности жизненных усилий. Потому жизнь не приносит ему ни радости, ни удовлетворения, которые возможны лишь, когда разделяемы с Другими.

Желание, смысл жизни, призвание.В призвании можно увидеть «смысложизненную задачу», которая «открывает человеку доступ к чувству личной свободы» [46](с. 6). Но это же можно отнести и к желанию [47]. На мой взгляд, термин «призвание» следует использовать при рассмотрении включенности субъекта в сеть социальных отношений и связей (рассмотрение «снаружи»). Понятие призвания включает, прежде всего, ответ на вопрос о том, кто и к чему зовет. Речь идет о призыве со стороны а) Бога, б) общества, в) «моего» идеального Другого. Желание есть ответ на вопрос «почему я на этот зов откликаюсь».

Личность рождается в человеке с обретением им призвания, когда он начинает относиться к своему «Я» как к чему-то, что должно быть реализовано, когда он, далее, понимает, что не может реализовать свое назначение только для себя, что осуществление им своей задачи обязательно включает его в отношения с другими людьми. Призвание имеет явно выраженную социальную значимость. Желание утверждает ответственность каждого за собственное благополучие, что, конечно, значимо для благополучия общества. Призвание пробуждает у человека жажду жизни, желание жить, которое позволяет человеку перенести тяжелейшие испытания, если они на его долю выпадают. Из этого можно сделать вывод о том, что призвание – это одна из ступеней в развертывании процесса желания. Это – желание на пути к удовлетворению. Следуя своему подлинному желанию, не миновать призвания. Призвание – личность, разгадавшая тайну своего желания. И наоборот, удовлетворение желания – разгадка личностью тайны ее призвания.

Следует различать желание как показатель наличия у человека смысла жизни и желание как смысл жизни. Второе (исполнение прежде всего чувственных желаний) присуще гедонизму (и особенно «эстетическому эротизму») как «нормативной модели моральной рациональности» (выражения Р.Г. Апресяна) и здесь не рассматривается.

Призвание есть соединение «фундаментальной настроенности человека», некой «первичной предрасположенности», склонности, с одной стороны, и «поисковой активности в плане всей жизни» (термины Винокурова), с другой. Призвание – это «универсальная задача в том или ином виде деятельности, решению которой человек посвящает всю свою жизнь» (Винокуров, с. 3). Желание также может стать судьбой («индивидуальное» или «личное» желание), но возможно и «узкое понимание» желания, как этой вот здесь-и-теперь Встречи. Призвание – ценность сама по себе, поскольку наличие его в жизни человека делает значимыми и актуальными все другие, познавательные, моральные и эстетические ценности. Желание может выступать и средством для получения удовольствия, и средством получения других ценностей, и ценностью самой по себе. Факт призванности жизни придает ей искомую целостность, скрепляет разрозненные и распыленные в плане жизни события в единое целое. Желание есть скорее концентрация и нацеливание жизнетворческих усилий.