Ольга Соина - Философия. Элементарный курс

Если же перевести эти рассуждения на практический уровень, то смысл их состоит в том, что культивировать идеал “святой Руси” – это значит воспитывать в россиянине чувство священного благоговения перед родной землей, ее прошлым, настоящим и будущим; формировать в нем чувство любви к Богу и ближнему… Как говорил известный отечественный драматург А. Гельман: “Любить родину – не березки целовать, а помогать достойным людям”.

Национальная идея тем прочнее и жизненнее, чем более соответствует менталитету своего народа.

Понятие менталитета, вошедшее в последние годы в широкий научный и культурный оборот, очень часто употребляют некорректно, смешивая его с понятием “национальная психология”, “национальный характер”, “душа народа”. Под менталитетом мы понимаем определенный способ восприятия, оценки, осмысления и переживания действительности, типичный для конкретной исторической общности или социальной группы. Понятие менталитета фиксирует формальную сторону психики и поведения людей, способ организации мыслительного и ценностного содержания сознания. Так, например, британцы и американцы воспринимают и осмысливают мир, как правило, сквозь призму принципа полезности, а немцы во всем стремятся узреть и установить порядок. Что касается русского менталитета , то он зиждется на вере , те. на стремлении к абсолютной ценности. Русский верит в то, что дает (или кажется, что дает) его жизни смысл и спасение , т. е. освобождение от всякого зла. Л.П. Карсавин писал: “Русский человек не может существовать без абсолютного идеала, хотя часто с трогательной наивностью признает за таковой нечто совсем неподобное… Докажите ему отсутствие абсолютного (только помните, что само отрицание абсолютного он умеет сделать абсолютным, догмою веры) или неосуществимость, даже только отдаленность его идеала, и он сразу утратит всякую охоту жить и действовать. Ради идеала он готов отказаться от всего, пожертвовать всем; усомнившись в идеале или его близкой осуществимости, являет образец неслыханного скотоподобия или мифического равнодушия ко всему”. (Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея // Русская идея. М., 1992. С. 322). Следовательно, главное здесь – это содержательное наполнение веры, т. е. во что верит русский. Именно этот вопрос является основным русским вопросом, а не пресловутые “что делать?” или “кто виноват?”. Последние вопросы возникают как раз тогда, когда оказался неправильно решенным первый вопрос.

Религиозность нашего менталитета – благо, если она действительно направлена на абсолютные и вечные ценности, и зло, если в панацею превращаются относительные, земные ценности. Так, например, коммунизм и либерализм оказались для России предметами ложной веры, губительными для ее граждан, государства, культуры и духовности. Коммунизм создал ложное единство людей, а либерализм стал воплощением мнимой свободы личности.

В России часто происходит подмена абсолютного относительным, духовности (предметом которой являются абсолютные ценности) идейностью (за которой стоят относительные, земные ценности), в результате чего вместо ожидаемого спасения, понимаемого в широком смысле этого слова, получается тотальное разрушение жизни во всех ее проявлениях. Идея (будь то коммунистическая или какая-либо другая), приобретая статус абсолютной ценности, может быть в определенных пределах созидательной в плане общественного и личного жизнеустройства. Однако разрушительная сила абсолютизированных идей, в конечном счете, берет верх, и нет предела ее губительной стихии. Например, в социалистической идее и реальной практике социализма было много положительного, но, спрашивается, зачем нужно было разрушать храмы, жечь богатые поместья, гнать из страны философов? Именно потому, что идея социализма (коммунизма) стала объектом религиозного поклонения. Но на ложной вере нельзя построить благополучную, стабильную жизнь. Нет также сомнения в том, что рыночная экономика является более динамичной и эффективной, чем, так называемая, плановая экономика. Но нельзя уповать на магическую силу рынка, который, как полагали Е.Т. Гайдар и его сподвижники, сам по себе без всякого государственного влияния наведет порядок в России, которая встанет в один ряд с процветающими странами. Однако в действительности абсолютизация рынка привела к деградации российской экономики, развалу и уничтожению целых отраслей промышленности и отдельных предприятий, к резкому снижению уровня жизни большинства людей.

Важным условием существования и развития нации является государство, которое служит хранителем и охранителем национальной идеи, защитником ее интересов и поддерживает порядок в обществе.

Государство – это одна из сложнейших и самых запутанных тем социальной и политической философии, что связано в значительной степени с тем, что она затрагивала и затрагивает интересы людей, находящихся у кормила власти. Однако не только идеологическая ангажированность и конъюнктурно сть, но также теоретическая многозначность и духовная многомерность делают тему государства предметом философской и идеологической полемики. Рассмотрим несколько наиболее типичных определений государства.

Цицерон определяет государство как дело, достойное народа, подчеркивая при этом, что “народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов”.

Н. Макиавелли определяет государство как аппарат, управляющий подданными, народом, обществом. Такой государственный аппарат включает в себя правителя и прочих должностных лиц. Таким образом, государство становится тождественным центральной администрации.

Т. Гоббс полагал, что “государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как считает необходимым для их мира и общей защиты”. (Гоббс Т. Левиафан // Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1991. С. 133).

“Под государством я все время подразумеваю, – писал Дж. Локк, – не демократию или какую-либо иную форму правления, но любое независимое сообщество…” (Локк Дж. Два трактата о правлении // Соч. В 3 т. Т. 3. М., 1988. С. 338).

Для Гегеля “государство есть действительность нравственной идеи – нравственный дух как очевидная, самой себе ясная, субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает. (…) государство – это шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю” (Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 279, 284).