Ольга Соина - Философия. Элементарный курс

• В отличие от античности и средневековья, для которых мир представлял собой единую нерасчлененную целостность, связанный к тому же со своим метафизическим основанием (с Богом), в Новое Время утверждается представление об относительной автономности материального мира , утрачивается ощущение его органической целостности. Ф. Бэкон полагал, что религия дает человеку откровение в виде Священного Писания, а наука призвана постигать божественные законы и установления посредством изучения природных явлений. Он же заложил основы отношения к природе как к косному веществу. Природа сама по себе не содержит в себе никаких целей и, следовательно, не надо апеллировать к ней с вопросами вроде «зачем?» и «почему?». Наука должна задаваться только вопросами «как?» и «каким образом?». Именно в Новое время рождается представление о науке как о производителе позитивного знания. Р. Декарту принадлежит пальма первенства в радикальном разделении и противопоставлении физики (позитивного знания) и метафизики (философии и богословия). С этого момента ученые как бы договорились между собой не употреблять в своих трудах и научных дискуссиях метафизических понятий или не делать ссылок на них, и это несмотря на то, что многие великие ученые последних трех-четырех веков оставались верующими людьми или поклонниками философских учений разных эпох и традиций.

• Важным, если не сказать, главным признаком и элементом науки становится ее математический аппарат. Математика становится своего рода эталонным знанием. «Бог – математик», – говорил Г. Галилей, подчеркивая тем самым решающее значение математики в научных исследованиях и теоретических построениях. Тенденция определять совершенство научной теории ее математической формализацией сохранялась до тех пор, пока К. Гедель не сформулировал свою теорему неполноты , согласно которой полная формализация научной теории принципиально невозможна.

• Происходит открытие человеческого общества как особой реальности, не сводимой ни к природе, ни к духовному царству. Отсюда зарождаются попытки открытия особых универсальных закономерностей функционирования и развития социума. Большое значение здесь сыграли учения Т. Гоббса, создавшего теорию общественного договора, французских материалистов XVIII века, показавших решающее значение в жизни человека общественной среды и интересов людей и т. д.

• Не без влияния Возрождения и Реформации решительно меняется положение ученого в обществе, значительно расширяется свобода его научного творчества, вместо механизмов общественного контроля за его деятельностью усиливается значение и роль личной совести и ответственности ученого.

Все эти положения сохраняют фактически свое значение до сегодняшнего дня, несмотря на то, что наука за несколько веков своего развития прошла несколько этапов. С XVII века начинается период классической науки , длившийся до конца XIX столетия и сменившийся ее неклассическим этапом. Постнеклассическая наука начинает формироваться с 70-х годов XX века. Попытаемся обозначить основные черты отмеченных этапов развития науки, делая акцент на господствующих в них общих представлениях о мире ( научные картины мира) и вытекающих из них соответствующих типах рациональности. Под научной рациональностью мы будем понимать разумную достоверность знаний, признанную научным сообществом конкретной эпохи.

Научная картина мира классической науки в значительной степени была обусловлена субстанциональной трактовкой материи (< субстанция – носительница вечных и неизменных свойств или атрибутов, таких как движение, протяженность, непроницаемость и др.). Материя здесь фактически отождествлялась с веществом , которое в пределе редуцировалось до атома (неделимого). Классическая наука была уверена в объективном характере полученных знаний. Естествознание было несомненным эталоном научного познания. Решающая роль в объяснении природных явлений принадлежала физике и механике , законы которой нередко экстраполировались на органические процессы и социальные явления.

В конце XIX – начале XX вв. В связи с новыми открытиями в естествознании (явления радиоактивности, электрона, рентгеновских лучей), оказались подорванными привычные представления ученых об устройстве материального мира, приведшие к кризису философских оснований физики. «Суть кризиса современной физики, – писал В.И. Ленин, – состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания…. «Материя исчезла» – так можно выразить основное и типичное по отношению ко многим частным вопросам затруднение, создавшее этот кризис» (Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. Собр. Соч. Т.18. М.1973. С. 272–273). Причина этого затруднения, по Ленину, заключается в том, что физики придавали своим теориям онтологическое значение, т. е. мыслили метафизику как простое продолжение физики. Далее он объясняет и само это затруднение: «Материя исчезает» – это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи» (Там же. С.275).

Кризис физики, в конечном счете, привел к научной революции. С появлением теории относительности А. Эйнштейна, квантовой механики, многих других научных гипотез и новых отраслей знания произошла смена парадигм в естествознании: классическая наука уступила место неклассической. Результаты научных исследований стали стремительно внедряться в производство, в XX столетии на Западе существенно изменился быт, образ жизни и материальный уровень благосостояния людей. Это в какой-то степени было связано с тем, что там сугубо научные проблемы не выходили за пределы академических кругов, не становились предметом идеологических спекуляций и политических разборок.

Между тем, вся эта ситуация в физике конца XIX – начала XX вв. Была, с нашей точки зрения, как бы знамением, к которому нужно было отнестись как можно серьезнее, а положение о том, что «материя исчезла» можно было проинтерпретировать иначе, но не столько в том духе, что свойства материи относительны, сколько именно в том, что и сам материальный мир относителен. Это утверждение, кстати, отнюдь не подрывает факта реального и объективного существования материального мира. Но оно настраивает человека на то, чтобы в поиске предельных оснований своего бытия он стремился к духовным ценностям.