Андре Конт-Спонвиль - Философский словарь

André Comte-Sponville. DICTIONNAIRE PHILOSOPHIQUE

Ouvrage publié avec l’aide du Ministе́re français chargé de la Culture – Centre national du livre

Издание осуществлено с помощью Министерства культуры Франции (Национального центра книги)

© Presses universitaires de France, 2001

© Е. В. Головина, перевод, 2012

© А. П. Поляков, предисловие к русскому изданию, 2012

© Палимпсест, 2012

© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2012

Что такое философия – наука жизни для всех или знание для избранных? Во французской философской традиции сложились две точки зрения на этот вопрос. Одну из них изложил Вольтер в предисловии к изданию своего «Философского словаря» 1765 г.: «Простой человек не создан для подобного знания; философия никогда не станет его уделом. Тот, кто утверждает, что существуют истины, которые следует скрывать от народа, может не волноваться: народ не читает. […] Короче говоря, философские труды пишутся только для философов…»

С Вольтером категорически не согласен другой великий французский мыслитель – Дени Дидро, в свое время бросивший призыв: «Давайте скорее популяризировать философию!»

Андре Конт-Спонвиль (род. в 1952 г.) – один из самых известных в современной Франции философов – в этом споре явно на стороне Дидро. Это может показаться парадоксальным, ведь именно «Словарь» Вольтера стал, наряду с «Суждениями» мыслителя середины ХХ века Алена, тем отправным пунктом, с которого «стартовал» «Философский словарь» Конт-Спонвиля. Действительно, в книге повторены большая часть 118 терминов, составивших труд Вольтера, и все 264 определения Алена, разумеется, в собственной авторской трактовке. Кроме того, словарь Конт-Спонвиля гораздо объемнее обоих своих предшественников и включает около 1200 терминов. И это «расширение» во многом достигается за счет включения в него слов, обычно не входящих в состав философской терминологии, – таких, как «Мягкость», «Терпимость», «Глупость» и многие другие.

Конт-Спонвиля часто называют популярным философом, и эта оценка имеет под собой определенные основания. Его книги, начиная с «Малого трактата о великих добродетелях» (Petit traite des grandes vertus), продаются многотысячными тиражами и не раз входили в десятку бестселлеров последних лет. Преподавательская работа в университете «Париж-Пантеон» (Сорбонна) не мешает ему сотрудничать с редакциями популярных периодических изданий, например вести постоянную авторскую рубрику в журнале «Псиколожи магазин». Конт-Спонвиль охотно выступает на радио и телевидении, принимает участие в различных ток-шоу и «круглых столах», посвященных жгучим проблемам современности – от борьбы с терроризмом до клонирования, от эвтаназии до социального страхования.

Секрет публичного успеха Конт-Спонвиля, разумеется, неотделим от его способности обращаться практически к любой зрительской и читательской аудитории, излагать свои взгляды доходчивым, образным, живым языком. Но одной «легкостью общения» его известность объяснить невозможно – будь это так, философ стал бы всего лишь очередным бойким шоуменом, которым сегодня несть числа. Дело, скорее, в характере и смысле того, о чем Конт-Спонвиль говорит с читателем и зрителем, и тональности его бесед с ними.

Магистральная тема выступлений Конт-Спонвиля – это философия, но понимаемая не как наука (такой науки не существует, убежден мыслитель; на звание научного может претендовать лишь знание истории философии), а как настоятельная потребность каждого живущего на свете человека искать и находить ответ на вопросы, в русской культуре традиционно привычно именуемые «проклятыми», и в первую очередь на главный из них – как жить? Как жить, если знаешь, что смертен? Надо ли стремиться к полноте знаний, если в мире всегда есть и будет нечто не доступное твоему пониманию? В чем состоит долг каждого из нас? Наивно думать, считает Конт-Спонвиль, что можно найти окончательный, абсолютный ответ на эти и другие, того же порядка, вопросы. Но думать над ними необходимо, и для этого совсем не обязательно иметь степень магистра философии. «Освободить» человека от этих, порой мучительных, размышлений о собственной жизни может только глупость, ведущая к обскурантизму и являющаяся его фундаментом.

Поэтому книги и публичные выступления Конт-Спонвиля – это прежде всего приглашение к размышлению. И не случайно они встречают такой живой отклик столь многочисленной аудитории. Свою миссию философ видит не в том, чтобы «простыми словами» изложить сложные для понимания истины, открытые великими мыслителями прошлого, а в том, чтобы помочь каждому пытливому уму открыть их самостоятельно, взглянуть на них через призму собственных мнений и оценок, приложить их к собственной жизни.

В этом смысле «Философский словарь» Андре Конт-Спонвиля особенно интересен. Заданная форма – «слово – определение» – позволяет автору изложить свое понимание предметов и понятий, которые он считает важными для философии. Иногда отдельная словарная статья занимает всего несколько строк, иногда растягивается на несколько страниц. Но и в том и в другом случае сформулированные им определения, его аргументация отражают мировоззрение автора.

Если попытаться коротко выразить ее существо, то можно сказать, что Конт-Спонвиль – философ-материалист, философ-атеист и философ-гуманист. В числе его «духовных учителей» – Эпикур, Фрейд и Спиноза. В отличие от многих современников, приверженцев постмодернизма (таких, как Жан Франсуа Лиотар или Жак Деррида), он искренне дорожит западноевропейской философской традицией, не превращая, впрочем, следование ей в догмат и многократно предостерегая от этого соблазна своих читателей.

Читать «Философский словарь» Конт-Спонвиля можно выборочно, обращаясь к той или иной конкретной статье, или насквозь – как увлекательную книгу о человеке, обществе и человеке в обществе. Несомненное литературное дарование автора, ясный слог, богатый яркими сравнениями и остроумными шутками язык превращают это чтение в подлинное удовольствие. Конт-Спонвилю свойствен эмоциональный стиль изложения, не имеющий ничего общего с усложненным, а порой и туманным стилем ученых трактатов. Умение философа «зрить в корень» описываемого явления, преодолевая стереотипные представления о нем, подарит каждому, кто даст себе труд прочесть его сочинение, немало открытий.

Хотелось бы надеяться, что эти качества оригинального текста не пострадали при переводе книги на русский язык, хотя без некоторых потерь, к сожалению, обойтись не удалось. Язык связан с мышлением не просто тесно, но неразрывно.