Галина Кириленко - Краткий философский словарь

В структуре внутреннего мира человека экзистенция непознаваема, она не есть нечто заданное природой, обществом как «внешним» и не объективируема, не может перейти во внешнее, не утеряв собственной природы. Человек прикасается к экзистенции чаще всего в минуты личных потрясений, «пограничных ситуаций» (К. Ясперс). Чаще всего он проецирует себя в сферу «не-Я», в сферу объектности. Осознав свое отличие от «не-Я», человек понимает, что его существование окружено океаном «Ничто». Предельным выражением «не-Я», «Ничто» является смерть. Но безвыходность ситуации рождает решимость, освобождает от гипноза животного ужаса, делает смерть вечным спутником человека. Подлинное бытие человека – это «свобода-к-смерти» (М. Хайдеггер). Это жизнь человека, осознающего свою уникальность-конечность и стремящегося реализовать ее в уникальности-творчестве. Н. Бердяев назвал свою философию «мэонологией» (греч. мэон – «ничто»). Человек, вставший на путь «раскрытия» собственного бытия, относится к своей жизни как к вечному самопроектированию (Сартр). Это не рациональное замысливание будущего жизненного пути, а способность постоянно выходить за рамки данного, способность к трансцендированию.

Принято различать атеистический (Хайдеггер, Сартр, Камю) и религиозный (Бердяев, Ясперс, Марсель, Бубер) Э. Градация эта весьма условна. Атеистический Э. говорит о «заброшенности» человека, фактически – о его «богооставленности». Экзистенциальная личность полностью отрывается от обстоятельств и следует своему «проекту», подчиняясь лишь свободно избранному пути. Но, отвечая за себя, индивид чувствует за своими плечами всё человечество: «Выбирая себя, я выбираю человечество» (Сартр). Ответственность, которую в христианстве берет на себя Бог, искупая вину людей, в Э. целиком и полностью взваливает на свои плечи каждый человек. Э. говорит о «страшном бремени» свободы, «кошмаре свободы». Атеистический Э. тем самым утверждает необходимость богоподобия человека как основы его подлинного бытия. В атеистическом Э. появляется идея «ожидания Бога», но Бога не сводимого к ритуально-магическому объекту, отношения с которым вполне предсказуемы.

Но и в религиозном Э. Бог менее всего похож на антропоморфное божество. Он абсолютно запределен человеческому миру, это скорее «шифр» идеального человеческого универсума, «миф Богочеловечества Христа», соотносясь с которым человек решает, что он есть. Порой «Бог» становится своего рода философемой, философской конструкцией, сопряжение с которой позволит человечеству когда-либо стать «коллективным Богом», частью мирового целого (М. Бубер). Библейский сюжет о грехопадении, искуплении и спасении человека, его возвращении к Богу в религиозном Э. трансформируется в мысль о необходимости героического подвига, свершаемого каждым человеком, – платы за свободу. В противном случае человек пребывает в иллюзорно-магическом, несвободном отношении к Богу.

Э. в целом часто называют «теологией без Бога»: человек на пути к подлинному существованию обязательно должен пройти стадию оторванности от Бога, заброшенности в мир. Путь свободы, поиска, отчаяния и решимости – высшая ступень духовной зрелости человека. Поэтому Э. часто называют «философией свободы», «философией отчаяния», «философией творчества», «философией индивидуализма». Э. ныне вышел за рамки философского направления, фактически превратился в элемент самосознания современной культуры, органически соединился с художественным творчеством.

ЭКЗОТЕРИЧЕСКИЙ(греч. exoterikos – направленный вовне) – доступный непосвященным, открытый. В узком смысле Э. – характеристика «внешней» стороны религиозного учения. В широком смысле Э. – характеристика любого знания, доступного широкой публике, неспециалистам. См. также эзотерический .

«ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСАЛИЗМ»– комплекс методологических установок, который лежит в основе концепций технологического детерминизма , а также непосредственно определяет повседневное сознание. Экономическая теория рассматривается как «царица социальных наук», как образец научной строгости, логичности, сопоставимости с эмпирией, на нее должны равняться менее «строгие» формы социально-гуманитарного знания.

Процессы, совокупность которых образует «рыночный механизм», изучаемый экономикой, – связь между затраченным трудом и вознаграждением, доходом и потребительскими расходами – приобретают сходство с законами природы. Казалось бы, проникновение рыночных механизмов в сферу семейных отношений, искусства, образования свидетельствует в пользу мнения о превращении экономики в некую универсальную дисциплину, способную объяснить, описать и предсказать все процессы, происходящие в обществе с рыночной экономикой. Хаос, произвол, столкновение групповых интересов, всевозможные «личностные факторы» – все эти «малые причины», в прошлом приводившие к «большим следствиям», наконец перестают лихорадить общество. Наступает «конец истории» как борьбы самолюбий, необоснованных амбиций, непомерных желаний. В обществе воцаряются рыночные отношения как универсальный тип социальных отношений. Экономическая наука, изучающая эти отношения, естественным образом становится универсальной наукой об обществе. Признание за экономикой ведущей роли в решении жизненных проблем подводит к необходимости определения тех фундаментальных человеческих целей, потребностей, желаний, которые могут быть исполнены только на пути тотальной экономизации жизни.

Основной элемент экономической системы – рациональный индивид, способный максимизировать свою выгоду. Еще английский экономист и философ Адам Смит (1723–1790) полагал, что идея пользы сопровождает нас на протяжении всей жизни. «Экономическое поведение» основывается на принципе постоянного беспокойства о собственной выгоде, постоянного поиска оптимальных средств, ведущих к достижению целей. Экономический подход к человеческому поведению предполагает, что жизненная программа человека проста, носит универсальный и вневременной характер.

«Жизнь» как стремление избегать страданий и получать удовольствие, как процесс самосохранения и самоутверждения нуждается в особой «целевыполняющей» рациональности – в оптимизации средств для достижения неизменных целей. «Стабильность предпочтений» наряду с принципом максимизации выгоды и минимизации затрат оказываются в рамках экономического подхода основополагающими принципами. Речь идет не о конкретных объектах предпочтений – каких-то определенных товарах и услугах, – но о фундаментальных объектах (здоровье, престиж, чувственные наслаждения), для достижения которых необходимо бесконечное разнообразие товаров и услуг. Стабильность при внешнем динамизме жизни, необязательность рационального осмысления системы собственных жизненных предпочтений, отсутствие иерархичности в процессе принятия жизненно важных и малозначащих решений, эмоционально нагруженных и эмоционально нейтральных (например, отсутствие «экономического» различия между выбором спутника жизни или выбором определенного сорта кофе) – вот некоторые черты всеобъемлющего экономического подхода к человеческому поведению.