Галина Кириленко - Краткий философский словарь

Одна из основных для Я. – проблема «человек и история». История человечества начинается с доисторической, единой для всех народов стадии, на которой историческое самосознание отсутствует. На следующей стадии, стадии древних культур, таких, как Египет и Вавилон, происходит разобщение человеческих сообществ, исторический процесс приобретает локальный характер. Наконец, в 1 тысячелетии до нашей эры, примерно между 800–200 гг. до н. э., возникает так называемая осевая эпоха, когда одновременно в Китае, Индии, Персии, Палестине, Древней Греции возникает движение, которое формирует современный тип человека. В осевую эпоху возникают мировые религии, философия, возникает рационально-рефлективное отношение человека к миру, формируются способности к предельно широким обобщениям. Локальность человеческих сообществ разрушается перед лицом «последних» вопросов бытия. «Ось» связи земного мира с миром Абсолюта , вечности, возникнув однажды, не исчезает. Человек постоянно в той или иной форме соизмеряет себя с вечностью, овеществляя тем самым стремление к единству разрозненных исторических событий. На четвертой стадии, в «век науки и техники», это стремление к интеграции человеческих усилий в движении к Абсолюту подкрепляется научными достижениями. Однако процесс этот противоречив и не завершен, история «открыта».

Тому, кто считает, что история идет «как надо», мужество жить не нужно. Но существование человека не исчерпывается круговертью повторяющихся ситуаций; он вынужден каждый раз двигаться к неизвестному. При этом человек «доопределяет» себя, «посредством себя человек становится тем, чем он может быть, но еще не есть». Философию человека, вновь и вновь выходящего за пределы собственного эмпирического существования, трансцендирующего, Я. называет философией экзистенциализма.

Синонимом трансценденции, запредельного непознаваемого бытия для Я. является Бог, который не имеет опыта материального воплощения. Это не страдающий Христос, но Бог философский, это «шифр» идеального человеческого универсума, горизонт человеческих стремлений. Переводя на язык философии устои жизненного мира верующего, Я. вводит понятия «объемлющего бытия», «подлинного бытия», «пограничной ситуации», «философской веры», «экзистенциальной коммуникации». Объемлющее бытие проявляет себя в формах «наличного бытия, сознания вообще, духа, экзистенции, трансценденции».

Научное знание есть бесконечный процесс накопления разрозненных фрагментарных знаний, мир как целое недоступен науке, тотальность бытия скрывается от взгляда ученого. В своей повседневности, пишет Я., человек, прояснив ограниченность предметного истолкования мира, выходит за пределы фиксированного, наличного, ставшего бытия и апеллирует к собственной экзистенции в качестве источника существования. «Экзистенция – это то, что никогда не является объектом, она есть источник моего мышления и деятельности, и этот источник не познается». Поскольку экзистенция не есть объект, постольку она не может обрести окончательного выражения, соотносясь с собой; тем самым она соотносится с трансценденцией. Последняя есть «подлинное, безусловное» бытие как бытие максимально осуществленных возможностей. Вместе с тем трансценденция в мирской жизни неосуществима, к ней лишь «отсылает» всё существующее, указывает на нее в процессе собственной гибели.

«Прикосновение к подлинности бытия» происходит в «пограничной ситуации», в периоды глубочайших личных потрясений, когда человек освобождается от груза предметного бытия, заполнявшего жизнь, и постигает невозможность ее переиграть. Вина, смерть, расплата, составляющие основные смысловые сгущения пограничной ситуации, создают готовность человека к иному, готовят «прорыв» к трансцендентному.

Безысходность, «безопорность» индивидуального существования усиливается кризисом духовной жизни общества. Мечты массового человека об идеальном государстве рассеиваются в прах. Государство в лучшем случае может стать средством для «спокойного творчества», в процессе которого человек может осознать свое самобытие. Экономика в период кризиса сведена к выгодам «способов владения; искусство превращается в игру и получение удовольствий для массового человека, утверждающего свою витальность; религия вырождается в формы церковной организации, не терпящей самобытия человека; философия становится видимостью мудрости, сведенной к университетской дисциплине. Однако именно философия может стать своеобразным спасательным кругом для человека, потерявшего почву под ногами.

Специфика философского знания в его беспредпосылочности, оно существует в мысли, выходящей за пределы всего предметного. В «своих начатках» философская мысль присутствует в каждом человеке. Только сознательное философствование каждого может стать основой подлинного бытия человека, пребывающего в отчаянии, утратившего религию и думающего собственном бытии. Философское мышление, в отличие от предметно познающего, – трансцендирующее. Это мышление научно по своему характеру и вместе с тем существенно иное, так как не привязано к определенному предмету.

Раскрывая необходимые связи мышления каждого человека с процессом философствования, Я. вводит понятие «философской веры» в качестве ответа на кантовский вопрос «На что я могу надеяться?». В структуре внутреннего мира человека первичной является вера, которая «есть то, что наполняет сокровенные глубины человека, что движет им, в чем человек выходит, возвышается над собой, соединяясь с истоками бытия». Измерениями философской веры являются «риск свободы», «риск знания», моральная вера-доверие к человеку и его возможностям. Достоинство такой веры заключается в том, что она является «зеркалом человечности», приближает человека к подлинности самобытия. Философскую веру надо определять «негативно», так как она не имеет прочной опоры в виде объективного и конечного. Философская вера, в отличие от религиозной, не дает знания истины, но питается идеей истины. С одной стороны, философская вера-знание как результат подвига людей, мысливших до нас, транслируется в грамматически закостеневших конструкциях, а с другой – она размыкается мыслящим сознанием, выводящим человека в пространство сомнения. Философская вера вводит в состояние неустойчивости, которое создает сознание абсолютной возможности, и приводит к осмысленному драматизму собственного существования. Философская вера «апеллирует, вопрошает, благодаря чему человек вновь пытается прийти к самому себе». Веру, общую для всего человечества, по мысли Я., не может дать ни одна из мировых религий – ни буддизм, ни христианство, ни ислам, ни брахманизм, ни иудаизм. Напротив, религиозная вера часто является причиной межконфессиональных, межэтнических раздоров. Только философская вера может стать общей для всех людей основой экзистенциальной коммуникации как диалога сознаний, ищущих единую правду. В современную эпоху философии принадлежит особая роль: она должна объединить людей при помощи философской веры, которая должна быть противоядием против всех тоталитарно-рационалистических утопий.