Арнольд Минделл - Квантовый ум. Грань между физикой и психологией

Скорость чувственных обменов сигналами НОР в этом мире – это скорость взаимосвязанности, нашей сцепленности друг с другом, скорость коммуникационной сети НОР, составляющей нашу общую основу, скорость высшего ума Вселенной, а также нашей собственной способности восприятия.

Эта скорость настолько быстра и всегда неизмерима, что мы никогда не будем способны с уверенностью говорить, кто и что делал первым. Постоянство этой скорости составляет один из космологических принципов НОР, стоящих за общепринятой реальностью. Без скорости сигналов НОР не существовала бы физическая Вселенная и не могло бы быть психологии, в которой переплетаются жизнь отдельного человека и жизнь сообщества.

В главе 25 мы увидим, что пространства и времена сновидения представляют собой НОР-аналоги пространства-времени физики. И сновидение, и пространство-время – это гиперпространства, содержащие в себе представления, общие для всех точек зрения. Они оба – общие основы, разделяемые всеми людьми во всех системах отсчета и состояниях ума.

1. Вы вспомните, что конъюгация включает в себя умножение комплексного числа (a + ib) на его отражение (a – ib). Выполняя умножение и все необходимые операции сложения и вычитания, вы получаете сумму квадратов действительных чисел а и b. Математически это означает:

(а + ib) ×(а – ib) = а 2 + iab – iab + b 2= а 2+ b 2.

Поразительное четырехмерное гиперпространство теории относительности, именуемое пространством-временем, – это не только математическая процедура для вычисления высоких скоростей и космических событий, но и метафорическое описание разделяемых индивидуальных и коллективных процессов. Давайте посмотрим, как изучение физики пространства-времени может вести к пониманию коллективных человеческих процессов и опытной связи между квантовой механикой и теорией относительности.

Для начала рассмотрим некоторые особенности пространства-времени. Для объяснения принципов теории относительности Эйнштейн в своей книге «Относительность» использовал так называемые мысленные эксперименты, позволяющие мысленно представлять себе экспериментальные процедуры, не проводя их в действительности. В своих мысленных экспериментах Эйнштейн использовал для иллюстрации принципов такие привычные для людей начала 1900-х гг. объекты, как, например, поезда. В одном из таких мысленных экспериментов он представлял себе поезд, идущий со скоростью V по отношению к земле; в одном из вагонов поезда находился человек, в то время как еще один человек стоял на земле, наблюдая за проходящим поездом.

Эйнштейн старался представить себе, что бы происходило с камнем, если бы человек, находящийся в вагоне движущегося поезда, позволил камню падать из окна на землю. Он спрашивал себя, как бы выглядел путь этого камня для человека на поезде, а также для кого-то, кто, стоя на земле, смотрит на поезд.

Он рассуждал, что человеку в поезде казалось бы, что камень падает вертикально вниз. Для человека, стоящего на земле и наблюдающего проходящий поезд, путь камня выглядел бы не просто вертикальным падением, но и движением вперед по ходу поезда.

На рисунке 25.1 вы видите, как человек в купе поезда позволяет камню падать из окна. Заметьте, что этому человеку камень кажется падающим прямо на землю, которая пробегает под колесами поезда (допустим, что сопротивление воздуха отсутствует).

Рис. 25.1. Падающий из окна камень, как он выглядит из поезда

Однако на рис. 25.2 вы можете видеть, что для человека на земле путь камня выглядит идущим вниз и вперед.

Рис. 25.2. Падающий камень, как он выглядит с земли

Теперь у нас есть две точки зрения на одно и то же событие. Чья точка зрения правильна? Обе правильны. Путь камня с момента, когда человек выпускает его из руки, до момента, когда он ударяется о землю, представляет собой относительное понятие, зависящее от точки зрения. Наши взгляды на жизнь зависят от нашей системы отнесения. Кроме того, если скорость поезда велика, то значения длины линейки или длительности секунды меняются, поскольку, согласно формуле теории относительности, пространство и время искажаются.

Если бы не Эйнштейн, этим двум наблюдателям было бы трудно договориться о траектории камня. Эйнштейн полагал, что должна существовать какая-то характеристика полета камня, которая остается неизменной, даже если измерения пространства и времени различаются и даже если время и пространство искажаются из-за относительных движений систем отсчета. Из экспериментов ему было известно, что скорость света, отражающегося от камня, должна быть одной той же, откуда бы на него ни смотреть. Но это не слишком много говорило ему о том, какие характеристики камня остаются неизменными.

Эйнштейн полагал, что даже если пространство и время относительны и зависят от системы отсчета наблюдателя, определенная смесь пространства и времени, именуемая пространственно-временным интервалом, или s, должна быть независимой от системы отсчета. Он думал, что когда скорость поезда невелика, это таинственное s должно быть просто обычным расстоянием, измеряемым кем-то, находящимся на платформе. Для больших скоростей, s должно оказываться весьма отличным от результатов измерений в обеих системах отсчета, поскольку эти результаты были бы разными. Он думал, что наблюдателям, вместо того чтобы говорить о камне, падающем из поезда, следует найти, так сказать, «общую почву» – общее s.

Он полагал, что эта общая почва была бы очень важна, в особенности когда ученые думают об огромных различиях систем отсчета, связанных, например, с космическими полетами и межпланетной коммуникацией. Эйнштейн думал не только о брошенных камнях, но и о пути падающей звезды и относительных расстояниях, с которых разные наблюдатели видят ее падение, – например, с вашей позиции на Земле и с моей позиции на Луне.

Вместо кого-то на поезде или на земле давайте говорить о вас на Земле и обо мне на Луне. Допустим, вы спрашиваете, насколько далеко эта падающая звезда переместилась на небе с 1-го до 15-го июня.

Рис. 25.3 Измерение расстояний, пройденных падающей звездой