Авторов Коллектив - История этических учений

§ 4. КАТЕГОРИЯ “ГУМАННОСТЬ” (ЖЭНЬ\): ЛЮБОВЬ К ЛЮДЯМ И ГАРМОНИЯ МИРА

“Жэнь1” - “гуманность”, “человечность”, “истинно-человеческое (начало)”, “человеколюбие”, “милосердие”, “доброта”, “дружелюбие”, “беспристрастность”, англ. “(co-)humanky”, “humaneness”, “human-heartedness”, “true manhood”, “benevolence”, “goodness”, “charity”, “perfect virtue”, “(benevolent) love”, “altruism”, “authoritative person”, фр. “bonte”, “charite”, “bienveillance”, нем. “Gute”, “Wohlwollen” - одна из основополагающих категорий китайской философии и традиционной духовной культуры, совмещающая три главных смысловых аспекта: 1) морально-психологический - “[родственная] любовь-жалость к людям” (ай жэнь), стоящая в одном ряду с “должной справедливостью” (и), ритуальной “благопристойностью” (ли3), “разумностью” (чжи4), “благонадежностью” (синъ2); 2) социально-этический - совокупность всех видов правильного отношения к другому человеку и обществу; 3) этико-метафизический - “приязнь к вещам” (ай у), т.е. симпатически-интегративная взаимосвязь отдельной личности со всем сущим, включая неодушевленные предметы.

Этимологическое значение “жэнь1” - “человек и человек” или “человек среди людей”. Хотя иероглиф “жэнь" в смысле “доброта правителя к подданным” присутствует в современных текстах канонизированной конфуцианцами доконфуцианской классики (“Шу цзин”, “Ши цзин”), возможно, он был не только терминологизирован, но и искусственно создан Конфуцием, а затем включен в указан-

68

ные тексты. С чрезвычайно редким употреблением “жэни” в доконфуцианских памятниках резко контрастирует его изобилие в “Лунь юе”, где, как отметил Чэнь Юнцзе, он использован 105 раз в 58 параграфах из 499, т.е. ему посвящены более чем 10, процентов текста. Отсюда Чэнь Юнцзе заключал, что “до появления Конфуция китайцы не выработали понятия общей добродетели”, а таковым впервые выступило “жэнь1” у Конфуция [1].

1 Chan Wingtsit. Chinese and Western Interpretation of Jen (Humanity) // Journal of Chinese Philosophy. 1975. Vol. 2. P. 107.

В конфуцианстве это понятие, действительно, сразу стало центральной категорией, определявшейся, с одной стороны, как спокой но-самодостаточная “любовь к людям”, рождающая правильный баланс любви и ненависти (“Лунь юй”, XII, 22, IV 2, 3, VI, 21/22; “Мэн-цзы”, IV Б, 28, VII Б, 46, VII Б, 1), а с другой - как “преодоление себя и возвращение к ритуальной благопристойности” (кэ цзи фу ли), реализующее “золотое правило” морали: “не навязывать другим того, чего не желаешь себе”, “упрочивать других в том, в чем желаешь упрочиться сам, и подвигать их на то, на что желаешь подвигнуться сам” (“Лунь юй”, XII, 1/2, VI, 28/30).

У Конфуция жэнь1 представлялось специфическим атрибутом “благородного мужа” (цзюнь цзы), не присущим “ничтожному человеку” (сяо жэнь) (“Лунь юй”, IV, 5, XIV, 6/7, 28/30), но уже у его ближайших последователей оно стало не только долгом правителя, но и универсальным началом человеческой личности и отношений между людьми (“Чжун юн”, § 20; “Мэн-цзы”, III А, 4, VII Б, 16; “Ли цзи”, гл. 7/9). Мэн-цзы усмотрел источник жэнь\ в полностью лишенном желания вредить другим людям, реагирующем с чувственной непосредственностью, соболезнующем и сострадающем “сердце” (синь), без которого человек перестает быть таковым, и поэтому сформулировал омонимичную максиму “Гуманность (жэнь1) - это человек (жэнь)”, детализированную в дефинициях: “Обретение (дэ1) человека для Поднебесной называется гуманностью” и “Гуманность - это сердце человека” (“Мэн-цзы”, II А, 6, VI А, 6, VII Б, 3i, 16, III A, VI А, 11). Следствием “гуманного [отношения к] людям” (жэнь минь) философ считал “любовь [к миру] вещей” (айу), т.е. всему сущему (“Мэн-цзы, VII А, 45). Он также обобщил суждения “Лунь юя” о социально-политической значимости жэнь\ как фактора “умиротворения” (пин) и упорядочения (чжи8) Поднебесной” в понятии “жэнь чжэн” - “гуманное правление”. (“Мэн-цзы”, I А,5, I Б, 11, 12, II А, 1, III А,3,4, IV A, 11, 14/15), ставшем впоследствии идеологическим штампом конфуцианской ортодоксии.

69

В “Мо-цзы” даны определения: “Гуманность - это любовь, [соединяющая отдельные] телесные сущности (ти ай)” и “Гуманность - это гуманнизирующая любовь” (гл. 40,43), - обусловленные общим моистским пониманием жэнь1 как компонента предписываемого волей Неба единения Поднебесной посредством “объединяющей (цзянь1) взаимной любви и связующей взаимной пользы-выгоды” (гл. 26, 35).

В раннем даосизме жэнь\ подверглось критике как искусственное образование, не свойственное природе (“небу и земле”), продукт деградации дао и дэ (“Дао дэ цзин”, § 38). В “Дао дэ цзине” (§ 8) жэнь] признано благотворной основой общения людей, а в “Чжуан-цзы” (гл. 12) распространено и на неживую природу: “Любовь к людям (ай жэнь) и принесение пользы вещам (ли у) называется гуманностью”.

Дун Чжуншу сделал шаг к онтологизации “гуманности”, объявив ее “небесным сердцам (тянь синь), которое любит людей”, воплощением “воли Неба” (тянь чжи) в человеческом теле и результатом “преобразования” (хуа) “пневмы” (ци) крови (“Чунь цю фань лу”, цз. 6, гл. 17-18).

В позднем даосизме, философии сюанъ-сюэ и буддизме жэнь\ стало играть роль одной из важнейших добродетелей - милосердия, преодолевающего барьер между “я” и “не-я” (у во\).

Неоконфуцианцы под влиянием Хань Юя расширили онтологическое содержание понятия “гуманность”. Чэн Хао, Чжан Цзай, Ван Янмин и др. усматривали в ней как атрибут неба (тянь), органическую единосущность индивида со всем мирозданием, уподобляя отсутствие жэнь\ физическому параличу (“паралич” - медицинский смысл выражения “бу жэнь”, буквально означающего “негуманность”). Ван Янмин утверждал, что жэнь] “образует единое тело (тем) с камнем и черепицей” (“Да сюэ вэнь” - “Вопросы к “Великому учению””).

В трактовках жэнь\ неоконфуцианскими мыслителями конца империи отразились особенности восприятия ими западной научной мысли.

Кан Ювэй оригинальным образом подытожил многовековое осмысление этой категории в китайской философской традиции и с помощью доступных ему сведений о науке Запада стал трактовать жэнь] как проявление универсальной космической взаимосвязи. В своем важнейшем сочинении “Да тун шу” (“Книги о Великом единении”), идентифицировав жэнъ] с эфиром и-тай, он утверждал, что первосубстанция мироздания - “изначальная пневма” (юань ци),

70

представляющая собой Великую тайну (тай сюань), образует в каждой вещи, в том числе небе и человеке, сочетание духовного, душевного, ментального, интеллектуального, сознающего, разумного, “светло-благодатного” (шэнь1, цзин2, лин1, хунъ, чжи, чжи4, мин дэ) начала с симпатической энергетикой, проявляющейся в качестве электричества, магнетизма, притяжения и “не выносящей” (бу жэнъ1) чужих страданий (см. “Мэн-цзы”, I А,7, II А,6, VII Б,31) “гуманностью”.

Признавший себя учеником Кан Ювэя Тань Сытун первым в Китае посвятил жэнь1 специальную книгу - свое главное произведение “Жэнъ сюэ” (“Учение о гуманности” или “Гуманность и учение”), в котором, максимально развив идеи учителя, опять-таки “впервые стал рассматривать жэнь1 не как только свойство действительности, а как саму действительность” [1]. Он представил жэнь1 единой (и3) и изначальной (юанъ1) общемировой субстанцией - эфиром (и-тай), проявляющимся, с одной стороны, в виде атмосферного электричества (дянь), силы тяготения (си ли), химического сродства (аи ли - буквально: “силы любви”), конфуцианской “[индивидуальной” природы” (син2) и буддийского “[всеобъемлющего] океана природных стихий (bhutatathata)”, а с другой - психики (синь ли - буквально: “силы сердца”), интеллекта (вэй синь), сознания (вэй ши - буддийских vijnanamatra, cittamatra), буддийского “сочувствия и милосердия” (цы бэй), моистской “объединяющей любви” (цзянь ай), христианской “духовности” (лин хунь) и “любви к другому человеку (ай жэнъ), как к себе”.