Авторов Коллектив - История этических учений

Вместе с тем “Лунь юй” наполнен изречениями, утверждающими разнокачественность людей: “Случается, что благородный муж негуманен, но еще не случалось, чтобы ничтожный человек был гуманен” (XIV, 6); “Благородный муж достигает высшего, ничтожный человек достигает низшего” (XIV, 23); “Высшая разумность и низшая глупость неизменны” (XVII, 3); “С людьми выше среднего можно говорить о высшем, с людьми ниже среднего нельзя говорить о высшем” (VI, 19/21); “Знающие от рождения суть высшие, знающие по научении суть следующие, научающиеся через нужду суть следующие за следующими, не научающиеся [даже] через нужду суть низшие среди людей” (XVI, 9).

Во всех этих высказываниях не говорится прямо о природе человека: термин “син2” встречается в “Лунь юе” только дважды, и обе включающие его фразы мы уже процитировали. Поэтому указанные градации можно считать относящимися к благоприобретенным свойствам, однако кое-что разнит людей от рождения и ничем не

77

может быть устранено: “высшая разумность и низшая глупость неизменны”. Но принципиально важно то, что данное разграничение касается только интеллектуальных качеств человека, не распространяясь ни на его моральные качества, ни тем более на его природу в целом.

Некоторые из последующих конфуцианцев стремились универсализировать различие человеческих качеств, превращая его в различие природы людей (подробнее об этом - ниже), другие, наоборот, старались его теоретически сгладить. Интересно, например, что уже в “Чжун юне”, произведении, традиционно приписываемом кисти внука Конфуция - Цзы-Сы (492-431 или 483-402), приведенное выше высказывание Учителя специфическим образом трансформируется: “Некоторые знающи от рождения, некоторые знающи по научении, некоторые знающи через нужду, но что касается знания, то оно едино” (§ 20). Здесь подчеркивается единство людей с точки зрения качества того знания, которым они располагают, и отсутствует категория “не научающихся [даже] через нужду”, тогда как в другом месте говорится, что и глупец может быть причастен к знанию пути “благородного мужа” (§ 12).

Все это вполне соответствует общему пафосу “Чжун юна”, состоящему в утверждении сущностного единства всех людей. Тем же пафосом проникнуто и другое фундаментальное конфуцианское сочинение, автором которого считается непосредственный ученик Конфуция - Цзэн-цзы, а именно “Да сюэ”. В нем доказывается врожденная склонность всякого человека к добру: “Ничтожный человек, пребывая в праздности, творит недоброе и способен в этом дойти до крайности, однако, столкнувшись с благородным мужем, в томлении скрывает свою недоброту и прикидывается добрым” (II, 6.2), - и в качестве всеобщей и универсальной задачи выдвигается требование “остановки на добре (высшем, абсолютном благе - чжи шань. - А.К.)” (I, 1).

Великий последователь Конфуция - Мэн-цзы, развивая идею Учителя об общности природы всех людей, что наиболее ярко выразилось в его тезисе: “Совершенномудрые и я (мы) - однородны” (“Мэн-цзы”, VI А, 7), определил эту сущность как изначальную доброту. “Человеческая природа добра” (жэнь син шань е) (“Мэн-цзы”, IV А, 2, III А, 1), и это свойство присуще ей так же, как воде - свойство течь вниз.

Под изначальной добротой Мэн-цзы понимал главным образом четыре прирожденных специфических качества человека, своим истоком имеющих непосредственное спонтанное чувство, а завершением - сознательное поведение.

78

“Мэн-цзы сказал: “Все люди обладают не выносящим [чужого страдания] сердцем… У всякого человека, вдруг увидевшего ребенка, готового упасть в колодец, будет испуганное и страшащееся, соболезнующее и сострадающее сердце. И это происходит не из-за внутренней близости с родителями ребенка, не из желания иметь хорошую репутацию среди соседей и друзей и не из отвращения к тому, что ребенок разразится воплями. Отсюда видно, что не имеющий соболезнующего и сострадающего сердца - не человек, не имеющий стыдящегося [за себя] и негодующего [на другого] сердца - не человек, не имеющий отказывающего [себе] и уступающего [другому] сердца - не человек. Соболезнующее и сострадающее сердце - начало гуманности, стыдящееся [за себя] и негодующее [на другого] сердце - начало должной справедливости, отказывающее [себе] и уступающее [другому] сердце - начало благопристойности, утверждающее и отрицающее сердце - начало разумности. Человеку принадлежат эти четыре начала, так же как ему принадлежат четыре конечности (см том)”” (“Мэн-цзы”, II А, 6).

Ту же мысль Мэн-цзы высказывал в другом месте, специально разъясняя тезис о доброте человеческой природы: “Все люди обладают соболезнующим и сострадающим сердцем, все люди обладают стыдящимся [за себя] и негодующим [на другого] сердцем, все люди обладают благоговейно-уважительным и почтительно-осторожным сердцем. Соболезнующее и сострадающее сердце - это гуманность, стыдящееся [за себя] и негодующее [на другого] сердце - это должная справедливость, благоговейно-уважительное и почтительно-осторожное сердце - это благопристойность, утверждающее и отрицающее сердце - это разумность. Гуманность, должная справедливость, благопристойность и разумность не извне внедрены в меня, они мне исконно (гу\) присущи” (“Мэн-цзы”, VI А, 6). Естественным выводом отсюда было признание того, что “всякий человек может стать [совершенномудрым] Яо или Шунем” (“Мэн-цзы”, VI Б, 2).

Истолковывая доброту как изначальное свойство человеческой природы, Мэн-цзы не только развивал, но и ревизовал взгляды Конфуция, который связывал понятие доброты (шань) с высшей категорией человеческих существ: “Учитель сказал: “Совершенномудрого человека я не видел. Увидеть благородного мужа - этого достаточно. Доброго (шань) человека я не видел. Увидеть обладающего постоянством - этого достаточно”” (“Лунь юй”, VII, 26). В “Цзо чжуани”, произведении, традицией приписываемом кисти Цзо Цюмина, ученика и современника Конфуция, эта идея выражена максимой: “Добрый человек есть основание (цзи2) неба и земли” (Чэн-гун 15 г., I, 5).

79

Слишком высокое представление Конфуция о доброте, очевидно, дало в дальнейшем основание для идентификации его положений с теориями более позднего времени, в частности с концепцией множественности человеческих природ. Так, по поводу его тезиса о неизменности высшей разумности и низшей глупости в 20-м цзюане “Ханъ шу” (“Книги [о ранней династии] Хань”) говорится: “Способность участия в совершении добра и неспособность участия в совершении зла называется высшей разумностью… способность участия в совершении зла и неспособность участия в совершении добра называется низшей глупостью… Способный участвовать и в совершении добра, и в совершении зла называется средним человеком”. В “Ханъ шy” на этом теоретическом основании-строится девятиступенчатая классификация (три ступени высшего класса, три ступени среднего класса, три ступени низшего класса) мифических и исторических персонажей от “сотворения мира” до тогдашней современности.