Авторов Коллектив - История этических учений

Фрейд 3. Тотем и табу. Психология первобытной культуры. М.; СПб., 1997.

Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993.

Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Время и бытие. М., 1993.

Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер М. Избр. произв. М., 1994.

Шопенгауэр А. Об основе морали. О свободе воли // Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М., 1992.

Энгельс Ф. Анти-Дьюринг // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20.

Раздел восьмой

РОССИЯ

Введение

История русской этики до сих пор еще не стала предметом специального систематического изучения. Общие исследования по истории русской философии [1], русской общественной мысли и культуры [2], русской церкви и богословской науки [3], так же как и отдельные очерки по истории этики в России [4] не могут дать целостного представления о характере развития этики, ее месте в культуре и духовной жизни, об основных периодах ее развития, направлениях и школах и т.д. Фрагментарность и мозаичность картины русской этики скрадывает и затушевывает целый ряд принципиальных этических идей и учений, что не позволяет увидеть единой линии развития этической мысли, проделавшей путь от нравоучения средневековой Руси через

772

нравоучительную философию эпохи Просвещения и нравственную философию второй половины XIX в. к теории морали и философской этике XX в. Русская этическая мысль эволюционировала от “панэтического” мировоззрения к мировоззренческой целостности этики. При этом главным импульсом ее развития, позволяющим представить этический процесс как единое целое, стало обретение этикой автономии в рамках самого мировоззрения.

1 Наиболее ценным в этом отношении является “Очерк истории русской философии” Э.Л. Радлова, один из разделов которого посвящен краткой истории этики. См.: Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 183-190; не менее ценной с точки зрения истории этики является также “История русской философии” В.В. Зеньковского, в которой дается анализ этических взглядов целого ряда русских философов.

2 См.: Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII веков. М., 1990; Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. 5-е изд., перераб. Пг., 1918. Ч. 1-8; Милюков П.Н. Очерки по истории руссской культуры. СПб., 1903-1909. Ч. 1-3; Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. М., 1914-1917. Т. 1-3.

3 См.: Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М., 1992. Т. 1-2; Очерки по истории русской святости. Сост. иеромонах Иоанн (Кологривов). Брюссель, 1961; Бронзов А.А. Нравственное богословие в России в течение XIX столетия. СПб., 1902; Флоровский Г. прот. Пути русского богословия. 3-е изд. Париж, 1983; Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. Варшава, 1928.

4 См.: Очерки истории русской этической мысли. М., 1976; Очерки этической мысли в России конца XIX - начала XX века. М., 1985; На рубеже эпох. Из истории русской этической мысли конца XIX-XX вв. Тамбов, 1996; Харчев А.Г., Яковлев Б.Д. Очерки истории марксистско-ленинской этики в СССР. Л., 1972.

Русская этика представляет собой своеобразный культурно-исторический тип этической мысли в ряду таких этических традиций, как древнекитайская, древнеиндийская, античная, христианская, мусульманская, западноевропейская. Своеобразие русской этики выразилось, прежде всего, в ее глубинной мировоззренческой ориентированности. Речь идет не просто о морально-ценностном начале, присущем различным типам мировоззрений, в особенности, религиозно окрашенным, но о фундаментальной укорененности этики в системе мировоззрения. С.Л. Франк отмечал, что русский мыслитель “от простого богомольца до Достоевского, Толстого и Владимира Соловьева всегда ищет “правду”; он хочет не только понять мир и жизнь, а стремится постичь главный религиозно-нравственный принцип мироздания, чтобы преобразить мир, очиститься и спастись” [1]. На основании этого Франк приходит к выводу, что стержнем русского философского мышления и русского мировоззрения в целом является религиозная этика. Это особенно ярко проявилось в “моральной проповеди” Толстого. Однако, этический рационализм Толстого, по мысли Франка, упростил и исказил русский религиозный дух. “Для русской религиозной этики характерно иное: “добро” в ней - это не содержание моральной проповеди или нравственного требования; оно не “должное” или норма, а “истина”, как живая онтологическая сущность мира… Другими словами, религиозная этика есть в то же время религиозная онтология” [2].

1 Франк С.Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 152.

2 Там же. С. 153.

Согласно Франку, “онтологичность” русской этики выражается также и в том, что русскому сознанию претит индивидуалистическое толкование морали. В русской этике центральное место занимает не та ценность, которая делает “добрым”, спасает лично меня, а тот принцип, порядок и, в конечном счете, религиозно-метафизическое основание, на которое опирается жизнь всего человечества и даже устройство всего космоса и благодаря которому человечество и мир спасутся и преобразятся. Вследствие этого русская этика оказывается не только онтологией, но и историософией. В ней всегда говорится о судьбе и будущем человечества, о смысле истории.

773

Мировоззренческая ориентированность русской этики накладывает свой отпечаток на ее предмет. С одной стороны, она расширяет границы этического, тем самым лишая его самостоятельности и специфичности, а с другой - смягчает противоположность этических идей и нравов, моральной теории и нравственной жизни, должного и сущего, придавая этике в целом морально-практический характер. В этом смысле русская этика - это всегда не только теория нравственности, но и программа нравственных действий.

Истоки русской этической мысли неразрывно связаны с национальным характером, “нравом”, “этосом” русского народа. Западноевропейская этика формируется на образцах античной и патрологической моральной философии. В этом смысле ее истоки лежат не только в нравственной стихии национального духа, но и в философско-и богословско-отрефлектированной моральной традиции, коренящейся в этике Аристотеля, моральной философии Цицерона, моральной теологии Августина и т.д. Иное дело - становление русской этической мысли. Оно проходит без заметного участия как античных, так и христианских оригинальных образцов. Характеризуя этот драматический момент в истории русской культуры, Г.Г. Шпет замечает, что Россия стала христианскою без “античной традиции и исторического культуропреемства” [1]. Ту же мысль развивает и Г.П. Федотов, подчеркивая, что славянский язык церкви, облегчая задачу христианизации народа, делает это “ценой отрыва от классической традиции”, в силу чего в России не получила распространение не только научная и философская литература древней Греции, но “даже богословская мысль древней церкви”. В связи с этим “русская научная мысль питается преимущественно переводами и упрощенными компиляциями” [2].