Виктор Тростников - Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие

Провал капитализма заключается в том, что, поощряя ради повышения уровня производства конкуренцию, он культивирует в людях эгоизм и жадность, а эти злые духи, выйдя из бутылки, начинают делать совсем не то, что от них ожидалось. Даже сильная полиция, на которую уповал Гоббс, перестает с ними справляться. Война всех против всех становится все более жестокой и выходит из берегов. Это происходит на наших глазах в современной Америке, где достаточно в каком-то городе отключиться уличному освещению (как это было в Лос-Анджелесе), как тут же начинается банальное мародерство, разграбление магазинов. Тех, кто всецело охвачен эгоизмом и жадностью к деньгам, долго на одном страхе не удержишь – они сами начинают наводить страх. Там, где верховным божеством является доллар, преступный бизнес неумолимо берет верх над легальным, так как он доходнее, и нация постепенно превращается в шайку уголовников. К тому же стремление к наибольшей прибыли заставляет капиталистов вкладывать деньги в обслуживание самых надежных, т. е. самых низменных потребностей, а это влечет за собой поощрение таких потребностей средствами массовой пропаганды, и люди начинают деградировать в сторону скотов.

Провал же социализма заключается в том, что, когда человека заставляют любить окружающих, он начинает тихо (или люто) их ненавидеть. Доказательством этого служат советские коммунальные квартиры, в которых как бы реализовались фаланстеры Фурье: в этих училищах братства с общей кухней хозяйки плевали в суп соседкам или сыпали в их кастрюли соль. Что же касается справедливости, якобы устанавливаемой социализмом, то она имеет в ней извращенную форму: не «поделись с бедным», а «отними у богатого».

Итак, обе разновидности безбожного жизнеустройства заводят в тупик. Выход из него только один: образумиться и положить в основание жизни безусловные принципы, на которых Бог утвердил мироздание и возвестил нам о них в христианском Откровении. Если мы воздвигнем свой дом на этом камне, а не на песке относительных ценностей нашей лукавой натуры, он будет стоять так же твердо, как вселенная.

Возобновление связи с Богом ради обретения прочной жизненной опоры вполне возможно. На личном уровне оно должно осуществляться через церковь, а на общественном – через верховную власть. Как правильно говорил Гоббс, эта власть должна быть персональной и воплощаться в личности, которая не связана ни с какими отдельными группировками, витает высоко над всеми частными интересами и даже над всем народом, ибо только так сможет руководствоваться одним-единственным интересом: быть для своих подчиненных проводником абсолютных божественных законов бытия – учить их жить по подлинной, а не придуманной кабинетными теоретиками правде. Но это получится при одном условии: если подчиненные признают эту его выделенность и исключительность и его право распоряжаться страной будет для них очевидным и неоспоримым. Тогда никакая борьба за власть и связанные с ней интриги и заговоры будут невозможны и в обществе воцарится мир. Но так произойдет лишь в том случае, если, во-первых, право на власть будет узаконено религиозно, а, во-вторых, для народа такое узаконение будет иметь бесспорную силу, т. е. народ будет религиозным. Такой народ увидит в нем Божьего помазанника, которому станет подчиняться не из страха, а по совести. Это и будет царь.

А теперь вернемся к конъюнктурному аспекту поставленного в заголовке вопроса. Нужен ли России царь сегодня?

Необходимость в сильной единоличной власти, которая остановила бы своей железной рукой развал страны, ощущается нынче до такой степени, что иногда раздаются возгласы: «Нам нужен Сталин!» Но так можно воскликнуть лишь сгоряча. Вспомнив, какой ценой этот правитель построил сильное государство и какой спертой была в этом государстве атмосфера марксистской лжи, всякий возьмет эти слова обратно. А вот царь, который начал бы восстанавливать Великую Россию в интересах русского народа и в соответствии с открытым ему через харизму помазанничества – нашим божественным предназначением, – был бы очень кстати. Но сегодня он, к сожалению, невозможен, ибо у него не будет достаточного количества подданных. По примерным оценкам, половина нашего населения либо продолжает верить в миф о «проклятом царизме», насаждавшийся многими десятилетиями, либо исповедует атеизм, так что факт помазанничества для них ничего не значит. Поэтому слова Ильина «Царя мы еще не заслужили» остаются справедливыми.

Когда мы его заслужим, он не замедлит явиться и спасет Россию. Скоро ли это может произойти? Кто знает, может быть, и скоро. Ведь Россия – страна чудес.

Американский правовед Борк, известный специалистам своими научными трудами, а широкой публике тем, что он баллотировался в Верховный суд США, издал в 1996 году объемистую книгу «Ковыляние к Гоморре» [1], которая сначала была раскритикована, а потом предана замалчиванию. Что же такого страшного сказал своим соотечественникам досточтимый профессор? Скорее не сказал, а прокричал: «Америка гибнет!» Не странно ли слышать это от гражданина «самой процветающей страны мира»? Оказывается, нет – факты, им приведенные, подтверждают это. Демагоги-политики, конечно, отрицают это, а народ верит политикам, поскольку не любит горькой правды, но истинный патриот Америки, понимающий опасность происходящего, не может молчать – его долг начать бить в колокол.

В чем же видит ученый причину неблагополучного положения? Об этом можно сказать совсем кратко: в чрезмерном либерализме американской жизни. Именно в чрезмерном. Борк не выступает против либерализма как такового, – избави Бог! – он лишь указывает на то, что нельзя с ним перебарщивать. Идея «либерте, эгалите, фратерните» сама по себе прекрасна, – говорит он, – но ее нельзя доводить до крайностей, ибо при этом она переходит в свою противоположность.

Ах, как это нам знакомо! В семидесятые годы, а то и раньше, у нас начали появляться самиздатовские статьи, в которых утверждалось, что марксизм сам по себе замечателен, но Сталин его исказил, и от этого искажения пошли все наши беды. И подобно тому, как профессор Борк призывает американцев вернуться к правильному пониманию лозунгов Французской революции, так за четверть века до этого профессор Рой Медведев призывал нас вернуться к правильному пониманию лозунгов Русской революции. И реакция официальных кругов была сходной: они встретили его с таким же осуждением, как сейчас Борка.

Можно не сомневаться, что аналогия продолжится. От того, что американская пресса освистала своего диссидента, ничего там не изменится, и сползание к пропасти будет продолжаться. И в какой-то момент начнет срабатывать столь сильный в этой эгоистической и практичной нации инстинкт самосохранения. Тогда выступления против либерализма станут не только легализованным, но и поощряемым направлением публицистики. Изворотливые идеологи живо придумают какой-нибудь трюк, чтобы, не свергая священного для Запада идола свободы, дать этому понятию какое-то новое толкование, которое позволит несколько закрутить гайки (например, будет запущен афоризм «свобода – это дисциплина»). Тогда на первые полосы газет выйдут куда более резкие критики либерализма, чем первопроходец Борк, а он будет прочно забыт, как забыт у нас Рой Медведев. Кануть в Лету – удел всех тех, кто недоговаривает до конца. История могла бы сказать о себе словами Высоцкого: «Я не люблю, когда наполовину!»