Сергей Лишаев - Эстетика пространства

Размышляя об эстетике интерьера как таковой, мы не можем уклониться от следующего вопроса: «Существуют ли помимо уюта расположения, внешним референтом которых является внутреннее пространство?» Предполагаем, что они существуют. Однако для того, чтобы это утверждение перешло из области предположений в разряд обоснованных суждений, необходимо провести ряд специальных (поисковых) исследований, нацеленных на выявление тех особенных форм «так оно есть», которые связаны с внутренними пространствами.

Если исходить из вербальной фиксации опыта как критерия зрелости эстетического феномена (слово выделяет переживание из общего потока, обращает на него внимание, удостоверяет его важность, значительность), приходится констатировать, что другие столь же распространенные, эмоционально и эстетически нагруженные термины, имеющих отношение к закрытым пространствам, как уют, в русском языке отсутствуют. (Это, впрочем, совсем не означает, что их нет в других языках.) И если исходить из опыта пребывания в закрытых пространствах как предметных референтах переживаний особенного, то наряду с уютным интерьером можно, пожалуй, говорить о священном (сакральном) и торжественном («парадном») помещениях [174] .

Однако священное и тожественное (в отличие от уютного) не замкнуты на «эффект места» и имеют весьма широкую область применения. Священным, в частности, называют все, что относится к жизни богов у язычников и к тому, что так или иначе соотносимо с Богом в авраамических религиях, а торжественным – то, что выходит за рамки повседневности и связывается с чем-то значительным, имеющим высокую ценность. Это могут быть важные события в общественной или частной жизни, вещи, предназначенные для «особых случаев», а также (хотя и не исключительно) интерьеры, подходящие для торжественных собраний, или специально для них построенные (таковы и внутридомовые помещения, и выделенные места в городах: площади, проспекты).

Попытки осмыслить эстетику священного интерьера наталкиваются на затруднение: чувство священного, охватывающее человека в храмовом интерьере, с полным правом может быть истолковано не в эстетических, а в религиозных понятиях. Однако религиозное, мистическое восприятие и переживание священного интерьера не исключает его эстетического восприятия и толкования. Все зависит от того, какое вероисповедание у человека и в каком храме он находится. Само священное пространство, в том случае, когда в него попадает неверующий или когда верующий оказывается в храме, принадлежащем иной вере, может быть пережито как священное, но переживание это будет, скорее, эстетическим, чем религиозным. Этот опыт, как кажется, как раз и можно было бы отнести к эстетике священного интерьера. Но если о священном интерьере как об эстетическом расположении говорить допустимо (хотя эта возможность и требует обсуждения), то вопрос о критериях различения религиозного, эстетического и, возможно, религиозно-эстетического опыта требует времени и усилий для своего разрешения. Мы в этой работе ограничимся рассмотрением феномена уюта и кратким введением в анализ торжественного помещения.

Страшно жить на этом свете,

В нем отсутствует уют, —

Ветер воет, на рассвете

Волки зайчика грызут.

Н. М. Олейников

Ведущий вопрос данного раздела можно сформулировать следующим образом: какова эстетическая конституция «уютного» как эстетического расположения и каковы условия, способствующие его возникновению?

Юр и (у)ют: к вопросу о смысловом горизонте уютного (семантика уюта). Исследование уюта мы начнем с проведения семантической разведки его смысловых ресурсов. В русском языке «уют» (как и слова «приют», «ютиться») используется с конца XVIII столетия [175] . Чувствительность к внутреннему пространству (интерьеру) частного лица свойственна не всем культурам, но лишь тем, которые утратили представление о мире как о доме.

Вербализация нового типа чувствительности в России была сопряжена с индивидуализацией дворянского этоса в послепетровскую эпоху. Уют был новым для русского человека понятием-чувством и выражал потребность человека секулярной эпохи в создании соразмерного ему (и его семейному кругу) интерьерного пространства. Внимание в данном случае было переориентировано с соответствия внутреннего пространства структуре мирового порядка (ладный дом) на то, что человек в этом пространстве чувствует: соразмерно ли оно лично ему как частному лицу [176] , каково ему в нем находиться. Возникновение частной жизни как особого измерения человеческого существования отозвалось, среди прочего, появлением слова, артикулировавшего переживание интерьера, ценимого за его соразмерность частному лицу

Обратимся к материалам, которые предоставляют нам толковые словари. В словаре Ожегова и Шведовой читаем: «УЮТ, – а, м. Удобный порядок, приятная устроенность быта, обстановки. Создать уют в доме. Домашний уют. УЮТНЫЙ, – ая, -ое; – тен, – тна. Обладающий уютом, удобный и приятный, дающий уют. Уютная квартира. Уютно (нареч.) устроился на диване. В доме уютно (в знач. сказ.)» [177] .

Если отправляться от данных словаря Ожегова и Шведовой, можно прийти к выводу, что это толкование уюта, во-первых, отсылает нас к некоторому «порядку», причем к порядку, созданному человеком, во-вторых, к «удобству в быту» и, в-третьих, уют связывается с положительным эмоциональным фоном , сопровождающим «удобный порядок» в домашней обстановке.

Однако приведенная выше семантическая характеристика уюта представляется нам недостаточной, требующей конкретизации. Прежде всего, когда мы говорим об уюте, не стоит толковать его как простое следствие «удобства» и «порядка» в домашней обстановке, кроме того, определение «уютного» через «приятное» представляется нам слишком широким (что только мы не называем приятным!) и бьющим мимо цели. Если поставить вместо слова «уют» («уютный») слово «комфорт» («комфортный»), то в словарной статье Ожегова-Шведовой не возникнет необходимости что-либо изменить. При этом для людей, говорящих по-русски, очевидно, что когда мы говорим: «Эта квартира комфортная», мы имеем в виду что-то другое, чем в том случае, когда отмечаем: «Квартира уютная».

Специфики уюта в его отличии от комфорта Словарь Ожегова-Шведовой не ухватывает. Опыт (в том числе опыт языковой) подсказывает нам, что в доме с удобствами, где поддерживается порядок, уюта может не быть, а там, где удобств немного и вещи находятся не на своих местах, это чувство вполне может возникнуть. Если говорить о «приятном», то слово это годится для описания комфортного интерьера, но мало что может сказать об уютном интерьере. «Приятная квартира» – совсем не обязательно квартира уютная. Испытывать «приятные ощущения» – совсем не то, что переживать чувство уюта [178] .