Светлана Хмелевская - Философия

Проблемы познания являются объектом изучения особого раздела философии – теории познания, или гносеологии. Среди проблем, разрабатываемых гносеологией, – определение сущности познавательной деятельности человека, взаимоотношений субъекта и объекта в процессе познания, отношения знания к действительности, возможности познания мира человеком, критериев истинности знания. Хотя гносеология рассматривается как самостоятельная часть философского знания, она тесно связана с другими его разделами: онтологией, этикой и пр. Гносеология акцентирует внимание на второй стороне основного вопроса философии: «Познаваем ли мир»? Но этот вопрос требует своего уточнения, он конкретизируется в том, как относятся наши мысли об окружающем мире к самому этому миру, дают ли наши знания адекватное отражение мира.

В самом общем плане познание – это процесс творческой деятельности людей, формирующий их знания, это деятельность по получению, хранению, переработке и систематизации осознанных конкретно-чувственных и понятийных образов действительности. Соответственно результат этого процесса – знания.

Термин «знание» в философии традиционно толкуется в трех смыслах. Первый – когда говорят об умении, навыке, осведомленности, как что-либо сделать. В этом состоит операциональный смысл понятия «знание».

Второй смысл подразумевает понимание знания как любой познавательно значимой (в частности – адекватной) информации.

И, наконец, третий смысл «соответствует специальному толкованию знания как любой познавательной единицы (гносеологического таксона)» [53].

В истории философии сложились две позиции в отношении получаемых человечеством знаний о действительности – агностическая и познавательно-реалистическая. Агностицизм – это учение, отрицающее возможность достоверного познания бытия. Обратим внимание, что агностицизм отрицает не познаваемость мира вообще, а лишь получение достоверных знаний о нем. Протагор, Пиррон, Юм, Кант (в учении о вещах в себе), Пирсон, Пуанкаре и другие отрицали получение достоверного знания о сущности предметов. Поэтому специфика агностицизма состоит именно в непризнании возможности достоверного познания сущности бытия.

Вместе с тем агностицизм не связан однозначно с материализмом или идеализмом. Например, Беркли был агностиком и идеалистом, а Гексли – агностиком и материалистом.

Познавательно-реалистическая концепция в противоположность агностицизму утверждает тезис о возможном достоверном изучении сущности предметов, закономерностей природы и общества.

Ядром теории познания, безусловно, выступает учение об истине. Все проблемы гносеологии касаются либо средств и путей достижения истины, либо форм ее существования и реализации и т. п., т. е. так или иначе концентрируются вокруг этой темы.

Существует несколько концепций истины. В классической концепции истины (одной из древнейших), которую разделяли Платон, Аристотель, Фома Аквинский, Гегель, Фейербах, Маркс и другие, она трактуется как соответствие знаний действительности. Отсюда истина – это адекватное отражение объекта познающим субъектом. Истина в связи с этим наделяется рядом принципиальных свойств.

•Объективность. Объективная истина выражает независимое от человека познавательное содержание. Причем важно иметь в виду, что по содержанию истина объективна, а по форме субъективна, поскольку является свойством человеческого знания.

•Процессуальность. Истина – динамичное образование, истина есть процесс.

•Абсолютность. Абсолютная истина – это полное, исчерпывающее знание о предмете, оно тождественно предмету и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания.

•Относительность. Относительная истина – это неполное знание о предмете. Наши знания на каждой ступени развития обусловлены достигнутым уровнем науки, техники, производства. По мере дальнейшего развития человеческие представления о бытии все более углубляются, уточняются. Вместе с тем каждая относительная истина означает шаг вперед в познании абсолютной истины.

Диалектика абсолютной и относительной истин преодолевает те метафизические концепции, которые рассматривают абсолютные истины как вечные и неизменные, и одновременно те релятивистские концепции, абсолютизирующие относительность получаемых истин.

•Конкретность. Абстрактной, неизменной (раз и навсегда данной), всеохватывающей (справедливой для всевозможных ситуаций) истины нет; истина всегда конкретна, так как получена субъектом в определенных условиях, характеризуемых триединством места, времени, действия.

Антиподом истины является ложь – преднамеренное возведение заведомо неправильных представлений в истину. Ложь как искаженное отражение действительности есть такое познавательное содержание, которое не соответствует объективной природе вещей. Непреднамеренная ложь совпадает с заблуждением, включающим объективно-истинностные моменты. «Заблуждение – неадекватное отражение действительности, обусловленное в каждый данный момент ограниченностью общественно-исторической практики и знания, а также абсолютизацией наличных взглядов, приемов, подходов… В противоположность истине заблуждение есть одностороннее, иллюзорное воспроизведение действительности. В отличие от лжи заблуждение есть непреднамеренное искажение действительности… Заблуждение может быть следствием как непродуманных, поспешных субъективных выводов, предубеждений, так и необоснованных экстраполяций истины за пределы ее применимости» [54].

Среди причин появления заблуждений, прежде всего, причины гносеологического характера, например, исследователем порой не учитывается сложность объектов изучения и тогда часть (сторона) выдается за целое и пр.

Однако роль заблуждений, в частности в науке, не всегда должна оцениваться лишь негативно. Заблуждения могут вести к созданию проблемных ситуаций, способствовать нахождению правильного пути решения проблем, построению истинной теории и установлению границ ее применимости. Путь к истине лежит через заблуждения.

Для того чтобы тем не менее отличить истинное знание от заблуждения, необходимы критерии истины. Вопрос о критериях истины – один из наиболее дискуссионных и в истории философии, и в современной гносеологии. Одни философы полагали, что таких критериев просто нет, и ставили под сомнение саму возможность получения человеком достоверного знания. Другие – усматривали подобные критерии в чувственных данных, т. е. все, что подтверждалось этими данными, считалось истинным. Вместе с тем таким способом невозможно доказать истинность ни одного общего суждения или утверждения относительно объектов, которые не воспринимаются органами чувств.