Михаил Антонов - Договориться с народом. Избранное (сборник)

К концу правления Ельцина РФ превратилась в президентско-олигархическую республику. Формально президент обладал почти неограниченной властью, на деле же он целиком зависел от «семибанкирщины», которая обеспечила его избрание на второй срок, финансировала по минимуму государственные расходы и определяла всю политику страны. А политика эта была такова, что к моменту прихода к власти Владимира Путина государства Российского, по его словам, фактически не существовало.

Восемь лет Путин собирал Россию заново, еще четыре года приводил в порядок собранное. Об итогах этой его работы я здесь говорить не буду, желающие могут посмотреть, например, на редкость объективные материалы на сайте депутата Государственной думы Евгения Федорова. Его данным вполне можно доверять, это суждения профессионала, который возглавлял думский Комитет по экономической политике и предпринимательству. Кратко отмечу лишь два момента, о которых у него подробно рассказано.

Путин добился отмены соглашений о разделе продукции, по которым компании Запада получили право эксплуатировать природные ресурсы России навечно и бесплатно (а порой Россия даже оставалась должником этих компаний за то, что они расхищали наши природные богатства). Если раньше бюджет России не получал ни копейки от экспорта нефти, добытой на наших месторождениях иностранными компаниями, то после отмены названных соглашений именно доходы от экспорта нефти (и газа) стали одной из главных статей доходной части бюджета РФ. А собираемость налогов от нефтяных компаний выросла в десятки раз. (Удивительно, что ни окружение Путина, ни «Единая Россия» не говорят ни о десятках новых предприятий, возведенных в стране за время правления Путина, ни о спасенных им от разрухи городах, зато вопли о продолжающейся разрухе – а она действительно во многих местах продолжается – заполняют СМИ.)

Но нужно иметь в виду и другой, надо полагать, непредвиденный, итог деятельности Путина: это радикальное изменение характера российского общества и российского человека. На этой стороне проблемы необходимо остановиться подробнее, потому что от нее зависит расстановка классовых сил и исход текущих и в особенности предстоящих общественных процессов.

Хотя в России еще велика бедность, все же жизненный уровень значительных слоев российского населения (не только самых богатых) за время правления Путина существенно повысился. Россияне обзавелись миллионами автомобилей (их число выросло вдвое), в том числе самых престижных иномарок. (Отсюда, между прочим, и пробки на дорогах, с которыми неизвестно как бороться.) В стране построены тысячи вилл, особняков, коттеджей и просто уютных частных жилых домов, не считая сотен тысяч домов и квартир, построенных государством для офицеров, военных пенсионеров, ветеранов войны, погорельцев и пр. Стоимость накопленного домашнего имущества выросла в десять раз. Миллионы россиян ежегодно выезжают на отдых за границу. Все это говорит о том, что россияне стали активными потребителями материальных благ, что не могло не отразиться на облике страны и ее рядового человека. Об этом довольно убедительно писал, например, социолог Леонтий Вызов, который увидел признаки формирования в стране новорусской нации. Вот как он представляет себе нынешнюю Россию:

«Перед нами современное городское общество массового потребления, не желающее нести бремя ответственности за судьбу русской цивилизации, за наследие русского суперэтноса, за иные нации и народы, долгое время составлявшие часть этого суперэтноса и Российской империи… Дитя этой социокультурной катастрофы – современный массовый горожанин, средний класс, агрессивный, бескультурный и примитивный… А сегодняшние реалии – это жесткое социальное и материальное расслоение, предполагающее разные возможности на успех для выходцев из разных регионов и социальных групп. И эти реалии отнюдь не способствуют объединению вокруг каких-либо общих идей и целей. Тем более не вызывают стремления жертвовать ради этих целей своей карьерой, материальным достатком, жизнью. Таков портрет молодого человека современной России. Он ориентирован на индивидуальный успех, для него «общие цели» не идут в сравнение с личным. Он энергичен и предприимчив в том, что касается его личного успеха, и является пассивным «потребителем» во всем остальном. Он ждет перемен, но готов соблюдать «правила игры», если они не противоречат его личным целям и устремлениям… Именно эта новая генерация россиян будет в предстоящую эпоху «заказывать музыку» и политикам, и государству» («ЛГ», № 43, 2011).

Несколько иной аспект той же темы затронул философ Валерий Соловей в своей книге «Русская история: новое прочтение», где он на примере «холодной войны» показал, как изменения характера народа влияют на судьбы страны:

«СССР был непобедим на поле военной конкуренции, что было совершенно очевидно. Но когда мы стали себя сравнивать по потребительским стандартам, то тут мы проигрывали безусловно. Такое влияние Запада (можно его назвать культурным, потребительским) сыграло колоссальную роль в социально-политической динамике рубежа 80– 90-х годов… Изменилось само советское общество, ставшее частью глобального общества с ориентацией на комфорт и потребительские ценности (цит. по: «ЛГ», № 44, 2007. Выделено мной. – М.А.).

Ну, если советские люди превратились в потребителей, то уж в 2000-е годы эта тенденция набрала еще большую силу:

«Сейчас русские не отличаются в этом отношении от европейцев, более того, мы в гораздо большей степени индивидуалисты. Сравнительная социология показывает, что наше общество сейчас самое индивидуалистическое, по крайней мере, в христианском мире» (там же).

Вот еще несколько цитат из других работ Валерия Соловья:

«Власть сама подогрела массовые ожидания национальными проектами и потребительским бумом. Наше общество потребляет сегодня так неистово, будто живет последний день. Покупают все, кто может и не может (эти за счет кредитов), и все, что можно (кстати, потребительские кредиты – отдельная проблема, которая может стать бомбой замедленного действия). И здесь опасен не народ, который терпит, терпит, терпит и может терпеть еще долго. Опасно общество, когда оно стало жить лучше, которое вдруг оказывается перед перспективой резкого ухудшения… Это классический феномен, описанный во многих книгах, – «революция ожиданий», которая предшествует каким-то серьезным социоэкономическим потрясениям. И нынешнее общество не призовешь затянуть пояса и снижать уровень потребления (который, впрочем, для большинства не такой уж и высокий)…» («ЛГ», № 5, 2008).