Карл Маркс - О проблемах языка и мышления

Животные, как уже было вскользь упомянуто, изменяют своей деятельностью внешнюю природу так же, если и не в такой же мере, как человек, и эти совершаемые ими изменения окружающего оказывают, как мы видим, обратное влияние на виновников этих изменений. Ибо в природе ничто не совершается обособленно. Каждое явление воздействует на другое и обратно, и в забвении факта этого всестороннего движения и взаимодействия и кроется в большинстве случаев то, что мешает нашим естествоиспытателям видеть ясно самые простые вещи.

►( Ф . Энгельс . Роль труда в процессе очеловечения обезьяны. – К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., XIV, 452 – 460. 1931 г. // 20, 486 – 494.)

Появившись на средней ступени и развившись на высшей ступени дикости, род достигает своего полного расцвета, насколько позволяют судить об этом наши источники, на низшей ступени варварства.

►( Ф . Энгельс . Происхождение семьи, частной собственности и государства, 159. 1932 г. // 21, 156.)

И какая удивительная организация во всем ее младенчестве и простоте, этот родовой строй! Без солдат, жандармов и полицейских, без дворянства, королей, наместников, префектов и судей, без тюрем, без процессов – все идет своим заведенным ходом. Всякие раздоры и столкновения улаживаются коллективом тех, кого они касаются, родом или племенем, или отдельными родами между собою; только как крайнее, редко применяемое средство грозит кровная месть, лишь цивилизованной формой которой является наша смертная казнь, отражающая в себе все положительные и отрицательные стороны цивилизации. Хотя общих дел существует гораздо больше, чем в настоящее время, – домашнее хозяйство ведется у ряда семейств сообща и коммунистически, земля является достоянием всего племени (только сады и огороды пока предоставлены отдельным хозяйствам), – все же обходятся и без тени нашего широко разветвленного и сложного аппарата управления. Заинтересованные люди сами все решают, а в большинстве случаев вековой обычай уже все урегулировал. Бедных и нуждающихся быть не может – коммунистическое хозяйство и род знают свои обязанности по отношению к престарелым, больным и изувеченным на войне. Все равны и свободны – не исключая женщин. Для рабов нет еще места, нет почвы обыкновенно и для порабощения чужих племен.

►(Там же, 96 – 97 // 21, 97 – 98.)

Мы находим здесь, где примером должны служить нам американские краснокожие, вполне развившееся родовое устройство. Племя расчленилось на несколько родов, чаще всего на два; эти первоначальные роды распадаются каждый, по мере роста населения, на несколько дочерних родов, по отношению к которым первоначальный род является фратрией; само племя раскалывается на несколько племен, в каждом из которых мы большею частью вновь встречаем прежние роды; союз объединяет, по крайней мере в отдельных случаях, родственные племена. Эта простая организация вполне соответствует общественным условиям, которые породили ее. Она представляет собою не что иное, как естественную группировку их; она оказывается способной улаживать все конфликты, которые могут возникнуть внутри так организованного общества. Во вне устраняет их война; она может кончиться уничтожением племени, но не порабощением его. Величие родового строя, но вместе с тем и его ограниченность, проявляется в том факте, что здесь нет места для господства и угнетения. Внутри родового строя не существует еще никакого различия между правами и обязанностями; для индейцев не существует вопроса, является правом или обязанностью участие в общественных делах, кровная месть или выкуп ее; такой вопрос показался бы им столь же нелепым, как и вопрос о том, чем является еда, сон, охота, – правом или обязанностью. Столь же мало могло быть места для расслоения племени и рода на различные классы. И это приводит нас к рассмотрению экономического базиса родового строя.

Население в высшей степени редко; оно уплотняется лишь в месте жительства племени, вокруг которого лежит широким поясом область охоты, затем идет нейтральный пограничный лес, отделяющий его от других племен. Разделение труда – чисто естественного происхождения; оно существует лишь между полами. Мужчина ведет войну, идет на охоту и рыбную ловлю, добывает пищу в сыром виде и необходимые для этого орудия. Женщина работает по дому и занята изготовлением пищи и одежды, варит, ткет, шьет. Тот и другая являются хозяевами каждый в своей области: мужчина в лесу, женщина в доме. Каждый является собственником изготовленных и употребляемых им орудий: мужчина – оружия, охотничьих и рыболовных принадлежностей, женщина – домашней утвари. Домашнее хозяйство ведется на коммунистических началах для нескольких, часто многих семей [7] В особенности на северо-западном побережье Америки, – см. Банкрофта. У хайда на острове королевы Шарлотты встречаются под одной крышей хозяйства, охватывающие до 700 человек. У нутка под одной крышей живут целые племена. Примеч . Ф . Энгельса . . То, что делается и используется сообща, является общею собственностью: дом, огород, лодка. Здесь, таким образом, и притом только здесь, на самом деле существует придуманная юристами и экономистами цивилизованного общества «собственность, добытая собственным трудом», – последнее из лживых правовых обоснований, на которое еще опирается современная капиталистическая собственность.

Но люди не везде застывали на этой ступени развития. В Азии они нашли животных, поддающихся приручению и разведению в прирученном состоянии. За самкою дикого буйвола надо было охотиться, в прирученном состоянии она ежегодно приносила теленка, а кроме того давала молоко. Некоторые наиболее передовые племена – арийцы, семиты, может быть, уже и туранцы – сделали главной отраслью своего труда сперва приручение, а затем лишь разведение скота и уход за ним. Пастушеские племена выделялись из остальной массы варваров; то было первое крупное общественное разделение труда . Пастушеские племена производили не только больше, но и другие средства существования, чем остальные варвары. Они имели не только молоко, молочные продукты и мясо в гораздо больших количествах сравнительно с теми, но также шкуры, шерсть, козий пух и все возраставшее с увеличением массы сырья количество разных тканей. Это впервые сделало возможным регулярный обмен. На прежних ступенях развития мог иметь место лишь случайный обмен; особое искусство в изготовлении оружия и орудий может вести к временному разделению труда. Так, например, во многих местах были найдены несомненные остатки мастерских для изготовления каменных орудий позднейшего периода каменного века; мастера, развивавшие здесь свое искусство, работали, вероятно, как это делают еще и теперь постоянные ремесленники индийских родовых общин, за счет всего общества. На этой ступени развития мог возникнуть только обмен внутри племени, да и последний оставался исключительным случаем. Здесь, напротив, после выделения пастушеских племен, мы находим готовыми все условия для обмена между членами различных племен, для его развития и упрочения как постоянного учреждения. Первоначально обмен производили племя с племенем при посредстве своих родовых старейшин; но когда стада стали переходить в частную собственность, все больше стал преобладать и, наконец, сделался единственной формой обмена обмен между отдельными лицами. Но главный предмет, которым обменивались пастушеские племена со своими соседями, был скот; скот сделался товаром, посредством которого оценивались все товары и который повсюду охотно принимался в обмен – одним словом, скот стал выполнять функцию денег и уже на этой ступени играл роль денег. С такой необходимостью и быстротой развивалась уже при самом возникновении товарообмена потребность в товаре – деньгах.