Олаф Стэплдон - Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего

В любом месте внутри временного цикла существует бесконечный ход событий. В постоянном потоке они совершаются и исчезают, уступая своим преемникам. Однако каждое из них – вечное. Хотя поток и является самой их природой, и без него они просто ничто, тем не менее, они обладают вечным бытием. Но поток их тоже не иллюзия. События имеют вечное бытие, и тем не менее вечно существуют они лишь в виде потока. Наш расовый способ мышления показывает, что это именно так и есть, но в нашем индивидуальном сознании это остается загадкой. Однако даже с позиций индивидуального разума следует принимать обе стороны этого загадочного парадокса как допущение, необходимое для рационализации нашего опыта.

Начало предшествует Концу уже в течение сотен миллионов земных лет и сменит его через срок по меньшей мере в десять раз больший. В середине меньшего промежутка лежит еще более короткий период, в течение которого могут существовать несущие жизнь миры. И они очень малочисленны. Один за другим они пробуждаются к разуму и умирают, как расцветающие друг за другом цветы в короткой летней жизни. Перед этим сезоном и после него, раньше к Началу и позже к Концу, и даже до Начала и после Конца, есть лишь сон, полное забвение. Не раньше чем зажгутся звезды, и не позже, чем они погаснут, может существовать жизнь. И то – крайне редко.

В нашей собственной галактике до сих пор имели место около двадцати тысяч миров, на которых зарождалась разумная жизнь [1]. Из них несколько десятков достигли или превзошли уровень Первых Людей. Но из тех, что достигли такого развития, человек обогнал остальных, и сегодня он выжил лишь один.

Существуют миллионы других галактик, например в Андромеде. У нас есть некоторые причины предполагать, что в этой благодатной вселенной разум мог достичь проницательности и силы несравнимо больших, чем наш собственный. Но все, что мы знаем наверняка, так это что в той галактике есть четыре мира с высоким уровнем развития.

Из множества других вселенных, лежащих в пределах досягаемости наших регистрирующих присутствие разума приборов, ни одна не произвела ничего, сравнимого с человеком. Но есть множество слишком удаленных вселенных, которые еще не оценены нами.

Вы можете удивиться, как это мы собираемся исследовать эти удаленные жизни и интеллекты. Могу только сказать, что в месте присутствия интеллекта происходят особые астрономические эффекты, к которым наши приборы весьма чувствительны, даже на больших расстояниях. Эти эффекты увеличиваются по мере увеличения массы живой материи на каком-либо астрономическом теле, но гораздо больше – при высоком ее ментальном и духовном развитии. Давным-давно именно духовное развитие мирового сообщества Пятых Людей и сместило Луну с ее орбиты. А в нашем собственном случае, когда общество столь многочисленно и столь развито в области духовной и умственной деятельности, только путем постоянного расхода физической энергии мы смогли уберечь Солнечную систему от серьезных искажений.

У нас есть и другие средства для обнаружения в пространстве удаленного от нас разума. Естественно, что мы способны проникать в прошлый разум, где бы он ни находился, при условии, что он понятен для нас; и мы пытались использовать эту способность для нахождения удаленных разумных миров. Но, как правило, деятельность такого разума слишком отлична по своему складу от нашего собственного, чтобы мы были в состоянии даже определить его присутствие. И поэтому наше знание о разумах других миров почти целиком установлено лишь из производимых ими физических эффектов.

Мы не можем сказать, что жизнь не существует нигде, за исключением этих редких небесных тел, называемых планетами. Потому что у нас есть доказательства, что у нескольких очень молодых звезд наличествует жизнь, и даже вполне разумная. Как она сохраняется в раскаленной окружающей среде, мы не знаем, как не знаем и того, возможно ли, что это жизнь звезды как целого, как единого организма, или это жизнь множества сияющих обитателей звезды. Все, что мы знаем, так это только то, что ни одна звезда в своем начальном периоде не имеет жизни, и, следовательно, эти жизни, возникшие на молодых звездах, скорее всего обречены.

И опять-таки, мы знаем, что разум встречается, хотя и очень редко, на некоторых очень старых звездах, уже погасших. Каково будущее этих разумов, мы сказать не можем. Возможно, именно на них, а не на человека, возлагаются надежды космоса. Но в настоящее время все они примитивны.

Сегодня ничто в нашей галактике не может сравниться с человеком в отношении проницательности и созидания. Поэтому мы и намерены рассматривать наше сообщество как нечто очень важное. Особенно в свете учения наших метафизиков; но я могу лишь сделать краткий намек на наше метафизическое видение вещей – посредством метафор, которые передадут скорее карикатуру на это видение.

В момент Начала имелось великое множество потенции, очень мало формы. И дух спал как множество обособленных первоначальных гипотетических реальностей. С тех пор прошло долгое и переменчивое рискованное движение к гармоничному усложнению формы и к пробуждению духа к единству, знанию, восторгу и самовыражению. И цель всего живого состоит в том, что космос может быть изучен и стать предметом восхищения, и что он может быть увенчан будущими красотами. Нигде и ни в какое время, насколько мы можем сказать, по крайней мере внутри нашей собственной галактики, это движение не достигло большего развития, чем среди нас. И среди нас то, что было достигнуто, являет собой всего лишь крохотный начаток. Но этот начаток вполне реальный. В наши дни человек приобрел некоторую глубину проникновения в суть вещей, некоторую широту знаний, некоторую созидательную силу и некоторую способность к поклонению. Мы заглянули за грань. Мы проникли достаточно неплохо в природу бытия и нашли его прекрасным, хотя при этом и внушающим ужас. Мы создали далеко не ничтожное общество; и мы все вместе прониклись мыслью стать уникальным духом его. Мы запланировали для себя очень долгое и напряженное будущее, которое должно завершиться за некоторое время до наступления Конца, при полной реализации духовного идеала. Но сейчас мы знаем лишь то, что катастрофа уже недалека.

Поскольку мы полностью контролируем наши способности, то не страшимся этой участи. Потому что мы знаем, что хотя наше достойное общество должно исчезнуть, факт его существования неизменен. Мы выгравировали, по крайней мере на одной из областей вечной реальности, форму, имеющую красоту отнюдь не низшего порядка. Огромное общество разнообразных и красивейших мужчин и женщин во всей их тонкости и остроте отношений, стремящихся в едином порыве к цели, которая есть конечная цель разума; общность и сверхиндивидуальность этого огромного множества; заложенные основы будущих открытий и созидательного творчества высшего уровня – вот поистине реальные успехи, хотя, при более широком взгляде, они выглядят всего лишь мелкими достижениями.