Дмитрий Галковский - Бесконечный тупик

То есть, иными словами, интеллигенция это такое сверхдворянство, такое сверхпервое сословие, такая элита, такая «супер стар», по сравнению с которой бледнеет спесивость римских патрициев и китайских мандаринов. Даже средневековое дворянство никогда не считало себя «солью земли» и признавало влияние духовенства и, в определённой степени, городских сословий. Тут неслыханный, неправдоподобный АРИСТОКРАТИЗМ русской ДЕМОКРАТИИ ещё за полвека до Октября предварил создание советской номенклатуры.

Злозоркий Набоков точнёхонько подметил в «Даре»:

«Изучая повести и романы шестидесятников, Чердынцев удивлялся, как много в них говорится о том, кто как поклонился».

Одно из впечатлений детства: стою на перроне Курского вокзала, а рядом сидит какая-то бабка на корзинах, вся кутанная-перекутанная в платок, похожий на высохшую половую тряпку. Лицо тупое-тупое, красное, и глаза щёлками. С ней рядом на корзинах внучка, наверно. И вдруг бабка ей: «Ой, девочкя, мотри, уточки какие!» (287)(Пальцем на голубей.) Это вот русская интеллигенция «один к одному». Такую тупость ещё поискать. Конечно, дурачков использовали, но должна же быть и своя голова на плечах.

Из воспоминаний одного «ходока в народ», потерпевшего неудачу в своих науськиваниях:

«Я начал с расспросов крестьян об их деревне, нужде, о том, как у них себя ведёт начальство, и затем уже переходил к своим заключениям и обобщениям. Но тут я натыкался всякий раз почти на одно и то же возражение: соглашавшийся с моими посылками кологривец делал из них свой вывод или подводил свой итог, а именно, утверждал, что сами они, деревенские, во всем виноваты и им приходится терпеть нужду, обиды и скверное обращение собственно потому, что они сами поголовно пьяницы и забыли Бога».

Интеллигенции до этих кологривцев пахать и пахать. Зарвались с полунамёка. (292)Им только намекнули, только бросили идейку – и всё, пошло в рост моментально. Сразу поверили и в свою избранность, и в чужую ничтожность. Самоанализ = 0. Если бы Чернышевский написал «Что делать?», где рассказал бы о судьбе молодого человека из поповичей, попавшего в совершенно чуждый и враждебный Петербург, и как ему там трудно и тяжело пришлось, как потерпели крах его наивные представления о столичной жизни… А то: «Я Иисус Христос. Я принёс миру Правду».

Ленин писал Горькому в 1919:

«Интеллигентики мнят себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно.»

Это, пожалуй, единственное высказывание Ильича, с которым можно вполне согласиться. Особенно если учесть, что сам Ленин был типичным интеллигентом (297).

Примечание к №212

«Поприщин!.. Аксентий Иванов! титулярный советник! дворянин!.. Фердинанд VIII, король испанский!» (Н.Гоголь)

В детстве, стоило кому-нибудь на улице крикнуть, например: «Володя!» – как я сразу же оборачивался. Хотя звали меня вовсе и не Володей. Думал, может, меня, может, имя перепутали. Кого же ещё звать могут? Вот и сейчас. Сколько лет прошло. Но скажут громко, например: «Соловьёв» – и я сразу вскидываю голову.

Примечание к с.19 «Бесконечного тупика»

Вот и вся сказка. Очень короткая, глупая и злая.

Даниил Хармс написал для детского журнала «Сказку» (253)

"…о том, как король пил чай с яблоками и вдруг подавился, а королева стала бить его по спине, чтобы кусок яблока выскочил из горла обратно. А король подумал, что королева дерётся, и ударил её стаканом по голове. Тут королева рассердилась и ударила тарелкой. А король ударил королеву миской. А королева ударила короля стулом. А король вскочил и ударил королеву столом. А королева повалила на короля буфет. Но король вылез из-под буфета и пустил в королеву короной. Тогда королева схватила короля за волосы и выбросила его в окошко. Но король влез обратно в комнату через другое окно, схватил королеву и запихал её в печку. Но королева вылезла через трубу на крышу, потом спустилась по громоотводу в сад и через окно вернулась обратно в комнату. А король в это время растапливал печку, чтобы сжечь королеву. Королева подкралась сзади и толкнула короля. Король полетел в печку и там сгорел.

– Вот и вся сказка, – сказала Леночка.

– Очень глупая сказка, – сказал Ваня".

Эта сказка – история КПСС. Максимум, на который можно было растянуть куцый анекдот марксизма. Целых 16 строчек получилось. Уф! Хватит.

В 1920 переименовали Царское село в Детское. Гумилёв написал:

Не Царское Село, к несчастью,

А Детское. Ей-ей,

Уж лучше быть под царской властью,

Чем стать забавой злых детей.

Примечание к №248

русская интеллигентская масса осталась для веховцев референтной группой

Есть в этом ещё один аспект, уже страшный. «Вехи» хотя и недостаточно полно, но достаточно ясно указали на основные просчёты в устройстве верхнего этажа России, её духовной жизни. И уж конечно, какой-нибудь левша из гейдельбергского университета уцепился за «Вехи»: «Скажите нашему императору, что русские кирпичом ружья чистят». Ведь «Вехи» и рассчитаны на немцев. Это философский донос, донос на языке, наиболее доступном и понятном для немцев. Русские в «Вехах» тогда ничего не поняли (даже авторы не поняли, ЧТО написали). А немцы уже тогда могли понять. И по всей видимости, поняли.

Примечание к №251

Даниил Хармс написал для детского журнала «Сказку»

Если убрать у него этих бесконечных Кукиных, Квакукиных и Ракукиных (267)и вставить имена, более соответствующие национальной специфике исторической драмы Советской России, то получится следующий текст (для примера взят рассказ «Случаи», изменён также «национальный колорит»):

"Однажды Борух де Генин объелся мацой и умер. А Кугельман, узнав об этом, тоже умер. А Канторович умер сам собой. А жена Канторовича упала с буфета и тоже умерла. А дети Канторовича утонули в пруду. А бабушка Канторовича съела парик и пошла по дорогам. А Самуэльсон перестал причёсываться и заболел паршой. А Фурман нарисовал даму с кнутом в руках и сошёл с ума. А Зускинд получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы.

Хорошие люди и не умеют поставить себя на твёрдую ногу".

Вот и всё. Мне это неинтересно. «Трагедий» Мандельштама/Бухарина или Бабеля/Ежова интересен вообще (273), как и история, например, Боливии или Эквадора. Там есть поучительные сцены и пикантные детали. Разумеется, испытываешь и сострадание. Только при чём здесь русская история, при чём здесь я? Непонятно.

Делается следующая подтасовка: советская интеллигенция противопоставляется советской власти. На самом деле отношения были другие: русский народ и еврейские верхи, которые, в свою очередь, делились на мещан, интеллигенцию и власть придержащих (грубо говоря, русская деревня и еврейский город). При этом связь между остатками русских городских сословий и еврейской интеллигенцией была куда более слабой, чем связь между еврейской интеллигенцией и еврейским же чиновничеством. Последние просто-напросто были родственниками (ср. семью Мандельштама). Это были «свои». Трещина между страной и властью проходила вовсе не через паркет гостиной жены Каменева. (277)Свободный книжный рынок давно уже завален сотнями еврейских мемуаров и исповедей, изданы десятки сборников каких-то затхлых писем, вроде переписки двоюродного племянника Пастернака с дядюшкой Мандельштама или правнучки Цветаевой-Эфрон с правнуком Зиновьева-Апфельбаума. Всё это с картинками, фотографиями, комментариями.