Дмитрий Галковский - Бесконечный тупик

Соловьёв писал, что бабочка это летающий червяк («гадкое червеобразное туловище совсем закрыто и пересилено роскошными крылышками»), а Розанов червяка считал всего лишь бескрылой бабочкой. Последнее в миллион раз благороднее, но ведь на самом-то деле бабочка это бабочка, а червяк это червяк. И если человек, смотря на бабочку, думает о червяке (врёшь, брат, червяк ты), а думая о черве, вспоминает почему-то о бабочке, то тут что-то не то, что-то не в порядке со зрением.

Как же русскому осмыслить «постельный опыт»? Вульгарной и бессмысленной стилизацией. (680)Это болезнь языка. И предрасположенность к заболеванию бессмыслицей присутствует и в самом языке. У «лучших представителей» зашло далеко. Но и в самой массе жеманство, стеснение, затаённые детские комплексы – из-за неумения говорить во многом. На поверхности это расползается коверканием бытового языка, так что Ленин никогда не говорил «книга», а всегда – «книжка». Но почему же книжка? Крупская писала:

«Я думала, что Ленин только серьёзные книжки читает». (684)

Серьёзными «книжки» быть не могут. Всё это напоминает стеснение ребёнка, называющего «известные части организма» уменьшительно-инфантильным существительным.

Щедрин дал лексику русской интеллигенции. (703)Его обороты – бессмысленные – все восприняли. Достоевский писал в фельетоне «Господин Щедрин или раскол в нигилистах»:

«Щедродаров (т. е. Щедрин – О.) между действительно талантливыми вещами мог писать иногда по целым листам юмористики, в которых ни редакция, ни читатели, ни сам он не понимали ни шиша, но в которых как будто намекалось на что-то такое таинственное, умное и себе на уме, одним словом в духе редакции, так что простодушный читатель бывал очарован и говорил про себя: „Вот оно что!“»

Щедрин превратил русский язык в мат. (719)

Очень наивны те люди, которые считают Набокова порнографом поневоле (например Вейдле). Гениальные книги по заказу-расчёту не пишутся. Даже если таковой есть – это фикция. Тут логика внутреннего развития темы, гениально угадываемая гением. «Лолита» или «Бледный огонь» имеют для развития русской истории и культуры гораздо большее значение, чем все «обличительные» произведения последней эмиграции вместе взятые. Набоков это взрослый русский, освобождённый от злобной тьмы отечественного инфантилизма, сексуальных запретов и затаённых комплексов. Здесь даже не столько символизация, сколько иерархизация сексуального опыта.

Примечание к №562

Не только провокация, но заодно и просто над публикой поиздеваться.

Американцы в космическую станцию «Пионер» для инопланетян послание положили. То-сё, картинки– пластинки (Рафаэль, Леонардо да Винчи, Моцарт, Рахманинов). Тут же и чертёжик, как до Земли добраться. – Тому, кто придумал, американцу этому поганому, – по шее, по шее.

Ведь сидит какой-нибудь осьминог на Альфе Центавра. У него, может быть, жизнь пропала, его, может быть, из консерватории выгнали. А тут раз – «Пионер». Целый мешок с подарками Дед Мороз принёс. Этому осьминогу теперь душу отводить Земли лет на 200 хватит. Шевельнёт 152-ой ложноножкой, и шарик наш в другую сторону раскрутит: «Как они там будут?»

И особенно умиляет аргумент американский. Де, не бойтесь, если послание прочтут, то это будут существа высокоразвитые, им у нас грабить нечего – своё есть. А зачем грабить? Просто пошутить, поразвлечься. С ребятами посмеяться, пивка попить под Рахманинова.

Примечание к №472

Горн ходил по вилле голый, загоревший, поросший семитской шерстью

Горн это псевдоним меньшевика Громана, осуждённого в 1931 г. по делу меньшевистского центра. О Горне Ленин писал в 1907 году:

«Г-н Горн только чуточку пооткровеннее и чуточку больше обнажился, но его отличие … ничуть не больше, чем отличие г. Струве от г. Набокова». (724)

И процитирую дальше, так как тут излюбленная ленинская тема пошла:

«Не в словечке ведь дело, не в названии вещи „слиянием“ или „соглашением“. Дело в том, каково реальное содержание этого „СОВОКУПЛЕНИЯ“. Дело в том, ЗА КАКУЮ ЦЕНУ предлагаете вы РСДРП стать содержанкой либерализма. Цена определена ясно … Что касается формы выступления г-на Горна, то она донельзя характерна для нашего времени, когда „образованное общество“, отрекаясь от революции, хватается за порнографию».

Примечание к №557

Язык заставляет не овладевшего им человека не запинаться и оговариваться, а проговариваться.

Может быть, изначальная ошибка русской цивилизации в том, что она стала слишком рано говорить. На самой заре своего развития русские получили совершенный аппарат для выговаривания: развитый книжный язык (церковно-славянский) с древними и совершенными переводными текстами. Немцы, начавшие развитие раньше, получили Библию на родном языке на 600 лет позже.

Примечание к №538

Может быть, расклад и такой: русское быдло (деревня), второе сословие – польско-еврейское (город) и третье – архистратиг Соловьёв

Соловьёв в «Истории и будущности теократии» писал:

«Общий образ богочеловеческого теократического общества представил нам тройственное расчленение: 1). часть Божия – священники (коганим), 2). часть активно-человеческая – князья или начальники (несиэй, сарэй) и 3). часть пассивно-человеческая – народ земли (ам-гаарэц)».

Особым видом несиэев-сарэев являются пророки. По Соловьёву, именно для евреев, как и экономическая деятельность, особенно характерен пророческий дар, дар проповедничества и обличения пороков. Пророки, наряду с властью первосвященника и царя, должны осуществлять господство в теократии (функции центральной ревизионной комиссии). Все власти равны, но всё же власть пророков «есть высшая из трёх теократических властей». Вообще, в теократии вся элита, то есть и первое, и второе сословие, и подразумеваемый главковерх, должна выкристаллизовываться из пророков:

«Пророчество в теократии только зарождающейся, ещё не организованной, где пророк как исключительный избранник Бога и людей, как единый посредник между святыней Божией и мирской жизнью, заключает в себе начало и источник всех остальных властей и учреждений, которые и вычленяются постепенно из его единовластия по мере организации теократии».

Итак, план следующий. Евреи-пророки обличают социальную несправедливость и захватывают власть в России. Власть эта сначала осуществляется в виде диктатуры. Постепенно создаётся следующая структура: 1). «часть пассивно-человеческая» – русские люди, исповедующие православие, но православие униатское, примитивное, «хлопську вяру» для быдла, 2). «князья или начальники» (аппарат управления) – преимущественно поляки, исповедующие католицизм, но католицизм также редуцированный, католицизм лишь постольку, поскольку он не противоречит ветхозаветной теократической идее, 3). элита, исповедующая масонство и собственно иудаизм. Как о прообразе такого общества Соловьёв прямо говорит о Западной Украине, входящей в состав Австро-Венгрии (т. н. Червонная Русь).