Сэм Грин - Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию

На основе этого анализа можно сделать вывод, что такого человека трудно заменить. Даже если (что кажется вероятным) Владимир Путин – относительно заурядный человек, ведущий довольно незаурядную жизнь, быстро сменить человека, имеющего такую армию последователей, очень сложно. Отчасти этим объясняется, почему Путин остается у власти так долго и почему было принято решение вернуть его на пост президента после краткой рокировки с Дмитрием Медведевым. Если бы Россия была просто страной КГБ или мафии, если бы она была диктатурой сильного правителя, заменить Путина другим человеком было бы гораздо проще.

Взять хотя бы покойных президентов двух других бывших советских республик, Ислама Каримова из Узбекистана и Сапармурата Ниязова из Туркменистана, более известного как Туркменбаши, или Отец туркменов. Хотя оба они начали управлять своими республиками еще до распада СССР и считались незаменимыми, их кончина практически не всколыхнула систему. Каждый из них создал в высокой степени репрессивную, в высокой степени личную диктатуру и казался крайне важным для своего режима. Оба сформировали масштабные культы личности – и Ниязов побил все рекорды, установив в столице гигантскую вращающуюся золотую статую себя и переименовав города и даже месяцы в честь себя и своей матери. В обеих странах с ужасом ждали того, что произойдет после кончины великих диктаторов. Но после смерти каждого из них произошла спокойная передача власти назначенному преемнику, не связанному кровными узами с бывшими лидерами. В каждом случае преемник без проблем встал у руля существующей машины и выбрал новый курс, практически не меняя систему власти. Конечно же, никто не спрашивал мнения рядовых туркменов и узбеков. Ключом к мирной передаче власти был консенсус элит.

В описанной нами модели российской политики, напротив, было бы сложно заменить Путина менее заметной фигурой из существующей элиты, как случилось в Узбекистане и Туркменистане. Для этого потребовался бы период рискованной и затратной политической перестройки. Богоподобные лидеры Средней Азии оказались заменимыми, поскольку и Туркменистан, и Узбекистан – классические авторитарные режимы, где элиты принимают решения, а граждане совсем не принимаются в расчет. Россия не такая. В России общественная поддержка остается важным ресурсом политики, а харизму одного лидера невозможно просто передать другому.

Этот фактор помогает объяснить и продолжительность пребывания Путина у власти, и явное отсутствие конкуренции в рамках правящей элиты. Вокруг президента возникают различные фракции, но в глазах общества никто не имеет достаточного авторитета, чтобы стать реальным соперником действующему президенту. Статус национального лидера, стоящего выше грязи текущей политики, – основа власти Путина и его приближенных.

Однако, как мы отметили на страницах этой книги, положение Путина определяется не только законами и консенсусом элит. Оно обеспечивается благодаря активной политической работе администрации, телевидению, а также действиям и взаимодействию российских граждан и крупных общественных институтов, например церкви и школы. Владимир Путин не приватизировал политику России. Ему тоже приходится работать на публику.

Как мы заметили в пятой главе, это чувство неизбежности Путина – и важность поддержания этого чувства – становится источником огромной силы, но потенциально и источником слабости. Несколько десятков лет назад Вацлав Гавел, размышляя о “силе бессильных” при коммунизме, подчеркнул, что для поддержания видимости единодушия многим людям приходится играть свою роль. Стоит людям изменить свою точку зрения и отказаться действовать так, как от них ожидают, как ситуация может очень быстро измениться.

Именно так произошло при крахе коммунизма в Восточной Европе и СССР. В Восточной Европе такие коммунистические страны, как Восточная Германия и Чехословакия, которые сохраняли спокойствие годами, неожиданно пали под натиском огромных толп. Ощущение неизбежности – невозможности другого будущего – пошатнулось после победы “Солидарности” в Польше и начала гласности и перестройки Горбачева. Как отметил политолог Тимур Куран, авторитарный режим в огромной степени зависит от того, что люди ожидают от окружающих людей 21 . Когда ожидания людей о наиболее вероятном поведении окружающих меняются, это порой в одночасье приводит к падению целых режимов. Десятки лет умный зеленщик понимал, что лучше сотрудничать с коммунизмом. Осенью 1989 года лучше оказалось бунтовать.

Подобный феномен наблюдался в России и других республиках СССР, когда Горбачев объявил о конкурентных выборах на государственные должности. Амбициозные политики, чиновники и даже директора заводов теперь могли расти не только в рамках иерархии Коммунистической партии. У них появились новые возможности, но с ними пришла и новая нужда – нужда обращаться за поддержкой к народу. Ранее лояльные коммунисты от Прибалтики до Узбекистана превратились в националистических лидеров. За пару коротких лет некогда непререкаемая сверхдержава стала нежизнеспособной. Как сказал американский политолог Марк Бейссингер, “невозможное стало неизбежным” 22 . Или, как выразился российский антрополог Алексей Юрчак, Советский Союз “был навсегда, пока не кончился” 23 .

Российскому Путину стоит извлечь из этого очевидный и зловещий урок. Когда положение и власть во многом зависят от граждан – от их трактовки социального окружения, от их чувства консенсуса, от широты их воображения, – поддержка может раствориться в одночасье. Путинский режим падет, когда никто не будет этого ожидать. И все же, оглянувшись назад, мы все поймем, что дело давно шло к этому.

Алехина, Мария Владимировна– родилась 6 июня 1988 года в Москве. Изучала журналистику и литературное мастерство, пишет стихи. В 2008 году стала участвовать в акциях природоохранных движений, включая российское подразделение “Гринписа”, и кампаниях по защите озера Байкал и Химкинского леса. Позже вступила в феминистскую панк-группу Pussy Riot , которая в феврале 2012 года организовала спорную акцию в храме Христа Спасителя. В августе того же года вместе с двумя другими участницами акции была приговорена к двум годам тюремного заключения; вышла на свободу по общей амнистии в декабре 2013 года.

Альбац, Евгения Марковна– родилась 5 сентября 1958 года в Москве. В 1980 году окончила факультет журналистики Московского государственного университета. Работала в еженедельном новостном журнале “Неделя”, пока в 1986 году не перешла в новаторскую газету периода гласности “Московские новости”. Позже работала на независимой радиостанции “Эхо Москвы”, одновременно учась в докторантуре Гарвардского университета и преподавая российскую политику в США и Москве. В 2007 году основала независимый еженедельник The New Times (теперь издается только онлайн), известный своими журналистскими расследованиями.