Стивен Гудсон - История центральных банков и порабощение человечества

Здесь нет никакой экономической тайны. Всегда, когда правительство жестко контролирует выплаты по процентам, утечка наличных денег в банковские центры отсутствует. В таком случае ценности остаются там, где им и положено быть: у мелких предпринимателей и мелких землевладельцев. Без геометрически увеличивающейся массы процентов лишь часть современной рабочей силы была бы достаточной для поддержания денежной стабильности и достаточного производства, а высшие классы вынуждены были бы служить государству, а не управлять им. Но в современной ростовщической системе неизбежна централизация, поскольку растущие выплаты по процентам постоянно увеличивают поток реальной стоимости из экономики в сундуки банковской клики.

Англия

Англия не была исключением. До норманнского вторжения, даже после нападения викингов, англосаксонская Англия находилась в финансовом золотом веке. Преобладали мелкие собственники, городская торговля поддерживала низкие цены, а отсутствие ликвидного капитала препятствовало аристократической централизации. При такой системе не мог существовать феодализм. В Мерсии при Оффе Великом было запрещено ростовщичество, и Альфред, предприняв отчаянную попытку централизовать власть в Уэссексе против датчан, тоже отказался от «услуг» банковской клики. Итальянские банки, однако, были весьма заинтересованы в запланированном Вильгельмом нападении на англосаксонство и в устранении скандинавского влияния в Англии. За Вильгельмом следовала небольшая армия еврейских работорговцев, венецианских и римских банкиров. При новой нормандской гегемонии на некоторое время ростовщичество было разрешено. Старая английская аристократия была уничтожена, и Вильгельм привез новую аристократию, тесно связанную с Италией. На английской земле впервые появился феодализм. Ирландия, несколько столетий спустя, также увидела преимущества норманнского прогресса.

Такой прогресс, ко времени Стефана, привел к созданию банковской системы, взимающей в среднем 33 % с залоговых земель и 300 % с капитала. В течение двух поколений целых 66 % английских земель оказались в руках итальянских и еврейских банкиров. Этим же можно объяснить постоянное стремление захватить все больше и больше французских земель для Анжуйской империи.

Такова была судьба норманнской Британии до правления Эдуарда I (который умер в 1307 году), который подражал византийцам (где многие англосаксы служили после 1066 года), жестко ограничивая процент и его накопление. Вышвырнув банкиров из страны, он положил начало эпохе процветания, к сожалению, прерванной чумой. Не случайно именно в то время, когда Византия уступила Венеции свой экономический суверенитет за возможность использования их флота, Британия двинулась в противоположном направлении против Италии и Рима.

Со времени правления Эдуарда I и до чумы Англия процветала. Рабочий год составлял 14 недель, в течение которых производилось все необходимое. Церковный календарь, как в Восточной, так и в Западной Европе, имел от 100 до 140 выходных дней в году, плюс воскресенья и период после Пасхи. Конечно, капитализм был вынужден воевать с церковью и искать союз с протестантами для полного исключения церковных праздников из календаря. Впервые со времен Эдуарда Исповедника вернулось доминирование мелких собственников. К сожалению, это продлилось недолго. Когда влияние Лютера пошло на убыль, у реформации были другие представления о деньгах.

Как только Генрих VII стабилизировал Британию после войны Алой и Белой розы, настало время нового подъема банков. Необходимое оправдание ему дали реформация и безнравственность Генриха VIII. Реформация была попыткой Стюартов начать централизацию власти после того, как старая знать предала себя забвению. Были секуляризованы монастырские земли, развивались земельные рынки, и финансирование международной торговли стало приоритетом. Генрих VII стал последним вздохом мощного традиционного государства. За время от Генриха VIII до Эдуарда VI и Елизаветы к власти пришла новая олигархия, которой требовалось прикрываться пышностью монархии. Очень скоро, как только она убедилась в своей роли, ей потребовался Вильгельм Оранский, чтобы оправдать себя.

Испания, как только ислам был окончательно изгнан, стремилась очистить себя от сефардов, обычно союзников мусульманского халифата. В Испании, по мере радикального реформирования и очищения церкви и государства, приобрел существенное влияние национализм. Перебравшись в Амстердам, сефарды перестроили свою банковскую базу, создав «квадрат» влияния, который включал в себя четыре угла: торговлю зерном на Балтике, амстердамские банки, константинопольский и турецкий рынок, а главное, Польшу. Это были главные сухопутные маршруты того времени, когда цены на зерно на западе взлетели до небес, заставляя восток экспортировать все больше и больше.

При Елизавете и, конечно, во время и после английской революции Испания была врагом. Католическая Ирландия обратилась за помощью к Испании в борьбе с гонениями против коренных гэлов при Елизавете, а Кромвель наказывал ирландцев с геноцидальной жестокостью. Импорт Испанией серебра из Нового света убедительно угрожал господству банкиров. Банковский режим финансировал голландское восстание против испанцев, а мировая пресса не жалела риторических излишеств, осуждая испанскую армию в Северной Европе. Британские враги банковской элиты также обратились за помощью к Испании.

После того как в 1645 году Карл I потерпел поражение, а Кромвель в 1653 году установил военную диктатуру над Британией и Ирландией, враги банковского режима были уничтожены, а его влияние было гарантировано. Мягкая оккупация Вильгельмом Винчестера 30 лет спустя означала, что банкиры теперь могли использовать Англию против Франции и Испании. Никого не удивляло, что якобиты с такой яростью нападали на банковскую элиту, захватившую власть. Ни Яков I, ни Яков II не верили в «божественное право», и в то же время не хотели навязывать диктатуру. Только Кромвель добивался этой чести. И все же обоих Яковов обвиняли во всех мыслимых преступлениях. Оба Якова стремились к религиозной терпимости, а вовсе не к «испанской теократии», как позднее стали утверждать виги. Виги были партией ростовщиков и, в качестве таковой, самой яростной партией, стремившейся к войне с Францией, Испанией и, в конечном счете, с Россией.

Парламент, ставший теперь орудием капитализма и империи, искал любой предлог, чтобы отомстить Испании. «Демократия» и «воля народа» считались тождественными интересам городских купцов и торговцев. Британия стала теперь олигархией. Католическим правителям долгое время запрещалось править в Лондоне, несмотря на стремление Якова к религиозному нейтралитету. Война Вильгельма с Францией финансировалась амстердамским банковским истеблишментом, что стало совершенно ясно самому Вильгельму, когда он попытался устроить брак Стюартов, которые так и остались бездетными.