Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

А руководство страны, мгновение поколебавшись между тайным и публичным наказанием заговорщиков, устроило грандиозный устрашающий спектакль. Его режиссировал Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты (народного трибунала). Он добровольцем служил во время Первой мировой войны в германской армии, 5 лет находился в плену в России (в Сибири) и даже являлся членом РКП(б). Выучил русский язык, но выработал величайшую ненависть к коммунизму. Притворившись фанатичным большевиком, Фрейслер умудрился бежать и в 1920 году вернулся в Германию, где связал свою судьбу с нацистским движением. И вот наступил его звездный час.

На заседания Народной судебной палаты допускались только журналисты-эсэсовцы. «Они потом рассказывают, как ужасный генеральный прокурор Фрейслер требует «смерти для всех этих кобелей и сук»» (29). Смертный приговор (среди многих других) вынесен, например, госпоже Шольц, сестре писателя Э.М. Ремарка, эмигрировавшего в США.

Штауфенбергу, организатору покушения, можно сказать «повезло» – его расстреляли. Всю его семью, включая новорожденного сына, также расстреляли. А вот другие участники были повешены на рояльных струнах, и эту мучительную казнь зафиксировали на кинопленку. Курсанты военных училищ, которым в назидание продемонстрировали смонтированный по материалам казни фильм, на просмотрах падали в обморок (30).

«Оргия убийств, которая началась по приказу диктатора, обернулась и против его же сторонников. Для простых солдат все это было отвратительно. Несомненно, что существовала прямая связь между покушением на жизнь тирана и крушением мифа о нем. В ходе этой вакханалии жестокостей приветствие в виде вскинутой вверх руки было в обязательном порядке введено в армии. Ранее такое приветствие полагалось только в том случае, если у солдата на голове не было головного убора. Здесь также сыграл свою роль магический метод мышления. Поскольку, если все преданные сторонники диктатора приветствовали друг друга вскинутой рукой, следовательно, если все будут приветствовать друг друга подобным образом, значит, все они являются его преданными сторонниками» (31).

Утешало лишь то, что кровавый режиссер Фрейслер 3 февраля 1945 года, председательствуя на очередном суде над изменниками, был случайно убит бомбой, сброшенной с американского самолета. Но главная цель кампании репрессий оказалась достигнута – нация оставалась в полном повиновении фюреру почти до самого конца войны. «Гитлеру удалось сохранить у большей части этого необыкновенного народа верность и веру в себя до самого конца. Как безмолвный скот, с трогательной верой и даже энтузиазмом, который возвышал их над стадом, немцы храбро устремились за ним в пропасть, что грозило гибелью нации» (32).

Эту психологическую смесь из верности, паники, жалости к самим себе и самообмана умел виртуозно использовать Геббельс, предавая широкой огласке высказывание Сталина: «Зверь смертельно ранен, но еще опасен. Он должен быть добит в собственном логове». Выступление Фриче от 7 апреля 1945 года: «В результате превосходства в людях и материальных резервах врагу удалось проникнуть далеко в глубину германской территории, и в настоящее время он собирается осуществить по отношению к нам свою программу уничтожения» (33).

«Фёлькишер беобахтер» объявила о форсировании Одера Красной армией: «Нас ждет новое тяжелое испытание, может быть тяжелейшее из всех. Каждый квадратный метр территории, за которую придется сражаться врагу, каждый советский танк, который подобьет фольксштурмовец или член гитлерюгенда, сегодня важнее, чем в любой момент этой войны. Лозунг дня: «Стисните зубы! Деритесь, как дьяволы! Не отдавайте без боя ни крошки земли! Решительный час требует последнего величайшего усилия!» (34).

Плакат на стене здания: «Час перед восходом солнца – самый темный».

К 8 утра 16 апреля 1945 года почти весь Берлин услышал по радио, что «на Одерском фронте продолжается массированное наступление русских». Новости сообщались осторожно, но нормальному берлинцу уточнения не требовалось – битва за столицу Германии началась. Закрывалась последняя глава в истории Третьего рейха.

Вместе с нацистской империей разваливалась и его удивительная машина пропаганды. В понедельник 23 апреля Геббельс выступил с последним радиообращением, сообщавшим берлинцам, что Гитлер останется в столице и будет командовать «всеми силами, собранными для обороны Берлина». Последней из нацистских газет – 26 апреля – перестала выходить «Фёлькишер беобахтер». Ее сменил четырехстраничный листок под названием «Бронированный медведь». «Боевая газета для защитников Берлина», как еще ее называли, просуществовала шесть дней. Последнее сообщение «Транс-Оушн», полуофициального немецкого агентства новостей, было на французском языке: «Спасайтесь, кто как может» (1).

В отчаянной схватке с советскими войсками нацистские пропагандисты пытались хотя бы еще раз помочь своим войскам. Кто-то задумал выпускать листовки для «идущих на подмогу» немецких дивизий, которые якобы должны освободить город. В них войска призывались поспешить на помощь берлинцам. Листовки как бы случайно были сброшены над Берлином. Возможно, кого-то они и вдохновили последней надеждой в яростной попытке отбить наступление советских войск.

И плечом к плечу с немцами сражались датчане, норвежцы, шведы, англичане, латыши, испанцы, французы… «Новая Европа» Адольфа Гитлера издыхала вместе с ним на руинах Третьего рейха.

Известие о смерти Гитлера 30 апреля 1945 года вызвало волну самоубийств среди защитников немецкой столицы. Свел счеты с жизнью и Геббельс, причем, имея на прицеле и определенный пропагандистский расчет. В своем дополнении к завещанию фюрера Геббельс прямо указал: «…для грядущих тяжелых времен примеры еще важнее, чем люди» (2). Еще порядка 700 человек покончили жизнь самоубийством после капитуляции Берлина. Тысячи убитых горем людей обливались слезами. Многие немцы отказывались верить в смерть Гитлера и надеялись, что он в последний момент скрылся.

Возглавлял комиссию по опознанию трупов Гитлера и Геббельса главный судебно-медицинский эксперт 1-го Белорусского фронта Фауст Шкаравский. Гитлера и Геббельса анатомировал доктор Фауст! (3) И, наконец, в Берлинском зоопарке из бассейна вынырнул гиппопотам, который скрылся под воду на весь период последних битв и поднялся наверх лишь после окончания бомбардировок.

Настало время мести за своих убитых, за растерзанные города, за искалеченные судьбы. «Хочу ребенка от фюрера», говорите? От 95 до 130 тысяч берлинских женщин было изнасиловано, около 10 тысяч из них умерли, 90 % выживших сделали аборты (4). В Норвегии полиция отправила 14 тысяч женщин, вступавших в связь с немецкими солдатами, в лагеря для интернированных. Детей из гиммлеровской «Lebensborn», документы об отцовстве которых не успели уничтожить, оскорбляли и избивали; школьные учителя, одноклассники и соседи обзывали ни в чем не повинных детей «нацистскими свиньями» (5).