Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Материалы в Arizona Republic привлекли такое внимание

и вызвали такой резонанс, о котором большинству

журналистов приходится лишь мечтать. В частности, ими

заинтересовался сенатор-демократ от штата Аризона

Деннис Де Кончини [41]. Он сообщил журналистам, что

серия «разгромна». В статьях, сказал он, «выявляются

факты как преступлений, так и ошибок в системе

управления».

Особенно беспокоило Де Кончини одно обстоятельство.

Преступления и злоупотребление властью возмущают

всегда, но особенно, когда жертвами становятся коренные

американцы. Де Кончини заседал в комитете Сената, который курировал вопросы индейских резерваций. Ему

было не понаслышке известно, что коренные американцы в

его родном штате являются одними из самых обездоленных

граждан США. На бумаге индейские племена считались

суверенными народами. Но к концу 1980-х эти народы на

деле жили словно в руинах гигантского социалистического

государства. После преследований, перемещений и, наконец, заключения в резервации племена подписали

договоры, оставлявшие им права на территорию и

природные ресурсы. Тем не менее территория находилась в

доверительном управлении у правительства Соединенных

Штатов и BIA, то есть формально независимые народы

оказались под патерналистским управлением федерального

правительства. Похоже, каждый аспект жизни в индейских

резервациях регулировался BIA, от здравоохранения до

коммунального хозяйства, образования и бурения нефтяных

скважин.

К концу 1980-х гг. последствия такого положения дел

были поистине разрушительными [42]. Около 45% всех

индейцев жили за чертой бедности, уровень безработицы

превышал 50%, менее половины индейских домохозяйств

имели телефон. Большинство из них считало удачей иметь

работу с доходом около $7000 в год. Городские площади

пришли в запустение, процветали магазины алкоголя; некоторые деревни выглядели как трущобы. Эта нищета

была тем более возмутительной, что на территории

индейских резерваций каждый год оседала значительная

доля средств налогоплательщиков. На поддержку BIA и

программ для коренного населения федеральное

правительство тратило около $3,3 млрд ежегодно. Что

удивительно, при этом коренное население

зарабатывало менее $3,3 млрд в год даже с учетом

государственной помощи в рамках программ для коренного

населения. Федеральные чиновники поглощали денежные

средства, приводя в возмущение даже самих индейцев, которым якобы помогали.

В Arizona Republic утверждалось, что нефтяные

компании используют такую нездоровую систему в своих

интересах. Некоторые из крупнейших в мире

производителей нефти работали на широкой полосе земель, принадлежащих федеральному правительству, и индейских

резерваций на территории Оклахомы, Техаса, Аризоны и

соседних штатов. Эти фирмы срывали большой куш среди

всех этих проблем и нищеты, направляя устойчивый поток

сырой нефти на рынки США и мира. Слухи о кражах нефти

ходили уже много лет.

В Вашингтоне состоялось закрытое заседание

специального Комитета Сената по делам индейцев [43], где

было принято решение о создании комиссии, которая

займется расследованием в связи с такими обвинениями. Де

Кончини был назначен ее председателем. К нему

присоединились еще один сенатор от штата Аризона, республиканец Джон Маккейн, и Том Дэшл, демократ от

Южной Дакоты.

Результатом стало одно из самых масштабных

расследований подобного рода. Де Кончини и его коллеги

решили изучить деятельность крупных нефтяных компаний, BIA, местных школ для индейцев и даже органов

племенного самоуправления. Де Кончини понимал, что для

такой работы им нужен первоклассный следователь. Тот, кто может руководить крупной командой юристов и агентов

на местах, подобных Джиму Элрою, и курировать длинную

и сложную цепочку сбора доказательств.

К счастью для Де Кончини, один молодой юрист, которого звали Кен Баллен, как раз был в поисках работы.

Раньше Баллен являлся главным следователем в деле

«Иран-контрас», национальном расследовании о тайных

поставках оружия из США в Иран. После завершения

расследования он был готов взяться за новые задачи. И они

его уже ждали.

Весенним днем 1988 г. Баллен шел по усаженному

деревьями тротуару в окрестностях Капитолийского холма

на свое новое место работы [44]. Он миновал ряд невысоких

кирпичных зданий, построенных еще в первые дни

существования Вашингтона, когда тот был лишь сонным

маленьким городком и жизнь, казалось, прекращалась, когда в нем не заседали законодатели. Прямо напротив этих

самобытных построек стояло внушительного вида

девятиэтажное здание; туда и направлялся Баллен. Здание

было символом новой эры в жизни Вашингтона и всей его

мощи. Это было Hart Senate Office Building, один из офисов

Сената, где Баллен только что начал работать начальником

группы расследования Сенатом потенциально преступных

действий на территории индейских резерваций.

Фасад Hart Building — сетка прямоугольных черных

окон, разделенных полосами белого мрамора. Это лицо

Cената США. Баллен зашел через главный вход вместе с

привычной толпой вашингтонских сотрудников.

Малопримечательное снаружи здание внутри выглядело

роскошно. Ты чувствовал себя важным, даже

могущественным, только благодаря тому, что ходил сюда

на работу каждый день. Даже перегородки между

писсуарами в туалете были сделаны из кусков белого

мрамора, отчего в каждом уголке создавалось безмолвное

ощущение власти.

Баллен, безусловно, обладал значительной властью на

своей новой должности. Он управлял работой большой

следственной группы, которой был предоставлен в

распоряжение девятый, самый верхний, этаж здания с

лабиринтом кубиклов[3] и кабинетов. В 1988 г. ему было

всего 33, и он не так давно окончил юридический

факультет. Но и в таком возрасте уже успел сыграть

важную роль в одном из крупнейших расследований, проводимых Сенатом США. Поэтому он и привлек

внимание Де Кончини. Баллен принял его предложение о

работе, потому что был убежден, что новая комиссия будет

заниматься поиском справедливости. А кроме того, Сенат

согласился выделять ему все необходимые ресурсы. И здесь

Баллен не разочаровался. Войдя в здание и поднявшись на

лифте на девятый этаж, он оказался среди череды

кабинетов, сотрудники в которых занимались теперь его

расследованием.

С самого начала Баллен знал [45], что ему нужен

ведущий следователь для работы на местах, и Сенат