Михаил Зыгарь - Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы

Федоров остается в СИЗО три дня. На пакетике с кокаином так и не находят его отпечатков пальцев. Федорова отпускают без предъявления обвинения – сразу после того, как НФС отправляет его в отставку. Новый руководитель первым делом лишает предшественника охраны. Позже Федоров будет рассказывать, что несколько раз в эти дни его забирают на улице неизвестные вооруженные люди, вывозят за город и выбрасывают из машины.

После этого он запирается на своей даче – сидит там почти безвылазно и пьет.

Барсуков, Коржаков и Рогозин раздумывают, как дальше вести себя с Березовским и как нанести по нему ответный удар. А Таня пытается понять, как ей теперь общаться с Коржаковым. Еще недавно она считала начальника папиной охраны членом семьи и просила быть крестным ее ребенка.

Все соцопросы 1996 года показывают, что одна из главных претензий к Ельцину – война в Чечне. С самого начала кампании президент обещает закончить войну до выборов и лично съездить в Чечню. Но завершить быстро эту войну невозможно. А вот приехать в Чечню и сказать «Война окончена, мы победили» – намного проще. Именно эту цель с самого начала ставит перед собой аналитическая группа. Стратегия по Чечне, сформулировать которую просил Березовский, звучит так: объявить, чтовойна выиграна, – причем сделать это должен Борис Ельцин в Грозном.

Но как этореализовать? Одно из самых первых предложений Игоря Малашенко – подменить реальность красивой кинокартинкой. Никто не знает, говорит он, были ли американцы на Луне, – но все видели кадры, как Нил Армстронг делает шаг и втыкает американский флаг. И этого достаточно. Малашенко предлагает снять кино про Чечню. Необязательно в павильоне, хотя такой вариант допустим. Можно привезти Ельцина в любую точку России, собрать там военных и проверенных чеченцев – и показать это по телевизору. Эффект будет достигнут.

Ельцин настаивает, чтобы оно снималось на территории Чечни, и это, конечно, усложняет задачу. Но Чечня Чечне рознь. Для Ельцина подыскивают районы, которые уверенно контролируются федеральными силами и в которых боевых действий никогда не было.

Ельцин об этом, конечно, не знает, но периодически в ходе кампании повторяет, что обязательно съездит в Чечню до выборов. На эти анонсы традиционно отвечает самый одиозный чеченский боевик Шамиль Басаев: он обещает, что если Ельцин приедет в Чечню, то он в ней и останется навсегда. Категорически против поездки генерал Рогозин – снова ретроградный Меркурий. Генерал объясняет Коржакову, что ни в коем случае нельзя подвергать президента опасности до 28 мая.

В штабе рассуждают, что надо заручиться какими-то гарантиями. Желательно выманить в Москву в качестве заложников высокопоставленных чеченцев – это как-то гарантирует безопасность поездки президента.

Наконец, для объявления о победе желательно, чтобы чеченцы капитулировали. Так рождается идея переговоров: и. о. президента Зелимхан Яндарбиев, заступивший на место убитого 21 апреля 1996 года Джохара Дудаева, должен приехать в Москву на переговоры – а Ельцин, пока Яндарбиев в Москве, должен слетать в Чечню.

Сценарий сложный. По словам Чубайса, Березовский задействует все свои многочисленные связи с чеченцами, чтобы договориться о визите делегации в Москву.

После долгой подготовки 27 мая чеченская делегация прилетает в столицу. По дороге командование федеральных сил несколько раз меняет маршрут следования Яндарбиева и его сопровождающих – поэтому они добираются с сильным опозданием.

В тот же день российские спецслужбы арестовывают в аэропорту Нальчика вдову убитого чеченского президента Джохара Дудаева Аллу – она пытается вылететь в Турцию, но ее задерживают с поддельным паспортом на имя Аллы Давыдовой. Допрашивает ее офицер ФСБ, специально прикомандированный к Борису Березовскому, – Александр Литвиненко [11] В 1998 году офицер ФСБ Александр Литвиненко заявит, что начальство приказывало ему убить Бориса Березовского. В 2000 году он уедет в Великобританию. В 2006-м умрет после отравления полонием-210. .

Встреча в Кремле 27 мая оказывается крайне драматичной. Чеченцы заходят, Ельцин, не пожимая никому руки, занимает место во главе стола и предлагает всем сесть. Замысел ясен: Ельцин председательствует. По правую руку от него – российская делегация: премьер Виктор Черномырдин, секретарь Совбеза Олег Лобов, глава МВД Анатолий Куликов, глава прокремлевского правительства Чечни Доку Завгаев. По левую – исполняющий обязанности президента Чечни Зелимхан Яндарбиев, его помощник Ахмед Закаев, министр информации республики Мовлади Удугов и остальные. В зале работают камеры – эту встречу почти целиком покажут по телевидению.

Для опытного аппаратчика Ельцина такая рассадка принципиально важна. Но Яндарбиев не собирается подчиняться. Он требует, чтобы Ельцин занял место напротив него, а не во главе стола. «Мы не равные с вами. Мы не равные с вами», – безапелляционно повторяет Ельцин.

Яндарбиев подходит к Ельцину и почти кричит на него: «Я приехал на встречу с президентом Ельциным, а не на комиссию какую-то». К ним решительно направляется Коржаков – кажется, что он сейчас повалит Яндарбиева на пол.

«Садитесь. Садитесь», – начальственным тоном приказывает чеченскому президенту Ельцин. «Борис Николаевич, я таким тоном не сяду», – отвечает Яндарбиев. «Нормальный тон», – говорит Ельцин.

«Давайте мы с вами поговорим один на один», – предлагает Яндарбиев. «Нет, мы не будем. Садитесь», – настаивает Ельцин. «Я не сяду, – горячится Яндарбиев и направляется к выходу. – Я не потерплю такого. Если это присуще для российского руководства, то это один вопрос. Для меня это не присуще».

«Вы не уйдете отсюда», – громогласно произносит Ельцин. Яндарбиев оборачивается к спецпредставителю ОБСЕ Тиму Гульдиманну: «Обеспечьте нам, пожалуйста, гарантии выезда».

Все в замешательстве. «Мы уходим», – говорит Яндарбиев. Ельцин угрожающе отвечает: «Никуда вы отсюда не уйдете. Есть документ, который надо подписать. Вот он будет подписан сегодня»».

Ельцин безапелляционным тоном продолжает убеждать чеченцев: «Нет, мы не будем», – отвечает и. о. президента Чечни. «Хватит. Отвоевались. Отвоевались. Отвоевались», – повторяет и повторяет Ельцин, с каждым разом все сильнее нажимая на слово «отвоевались». Яндарбиев продолжает говорить что-то свое, но Ельцин его не слушает и твердит: «Отвоевались. Отвоевались».