Михаил Зыгарь - Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы

Главная задача ведущего – вовремя прервать музыканта и подготовить аудиторию, чтобы Ельцин появился на сцене максимально эффектно. По словам Ярмольника, у него даже специально два наушника: в одном режиссер, а в другом офицер Службы безопасности президента, который предупреждает, когда подъезжает кортеж.

В Новосибирске Ельцин приезжает на стадион и произносит речь, написанную специально для этого момента. «Дорогие друзья, ребята! Я к вам заехал прямо из аэропорта… Я всегда стараюсь хоть на короткое время попасть на мероприятия, где собирается молодежь. Вы пришли сюда получить удовольствие и расслабиться… Побывав здесь, с вами, и я набираюсь этой энергии! Энергии молодости, уверенности в себе и в завтрашнем дне. Вы даже не представляете, какие вы счастливые. Вам сравнивать не с чем. Вы не знаете, что такое культпоход, билеты в нагрузку. Не знаете, что такое, когда у входа в зал вас осматривают комсомольские активисты. Чтобы на девушках, не дай бог, не было косметики, чтобы ребята были коротко подстрижены. И вообще, чтобы внешний вид соответствовал "идейному уровню мероприятия". Я не хочу, чтобы это повторилось! Вы не помните, не знаете и, надеюсь, никогда не узнаете, что такое борьба с космополитизмом! Борьба со "стилягами"! Вам никто и никогда не будет диктовать, что носить! Под какую музыку танцевать! Как стричься! Время, когда "одни мы пели песенки, одни читали книжки", прошло! Вы теперь свободны в своем выборе! Но если 16 июня вы ошибетесь, второй возможности у вас не будет. Как тут у вас говорят? Голосуй или проиграешь!»

Леонид Ярмольник провожает Ельцина и приглашает следующего исполнителя – это Аркадий Укупник. Он начинает петь, когда Ельцин уже сошел со сцены, но президент действительно ощутил энергию стадиона, он идет по полю в окружении свиты и начинает приплясывать – вернее, очень энергично размахивать руками. К нему подходит Наина Иосифовна и пытается его остановить. Но Ельцину, видимо, очень нравится изобретенный им танец, и он продолжает. Некоторое время он пляшет в одиночестве, в окружении толпы – жена, Коржаков, местные чиновники стоят неподвижно, улыбаются, некоторые хлопают в ладоши. Потом президент обращает внимание на жену и пытается увлечь ее танцем. Она пробует уклониться, но сзади ее аккуратно подталкивает шеф протокола Владимир Шевченко – он забирает у нее сумочку и шепчет, что надо потанцевать. Наина Иосифовна присоединяется к мужу, они исполняют несколько неловких па, после чего под рев стадиона удаляются.

Среди чиновников, сопровождающих Ельцина в турне, есть Андраник Мигранян. Он советник Сосковца, работал в штабе на первом этапе кампании. Происходящее сейчас ему не очень нравится – тем более что он уже далеко в стороне от принятия решений. По словам Миграняна, под трибуной он оказывается в комнате отдыха и видит Ельцина. Тот мертвенно бледен и полулежа, с закрытыми глазами, приходит в себя после выступления. Видно, что Ельцину очень тяжело. Мигранян в ужасе и немедленно уходит.

Евгений Осин (слева), Борис Ельцин и Леонид Ярмольник в Ростове 10 июня 1996 года

Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина»

На следующий день президент летит в Ростов-на-Дону. Там мизансцена повторяется: снова концерт на стадионе, снова Леонид Ярмольник, снова Ельцин готовится выйти к зрителям. В это время на стадион приезжает певец Евгений Осин – скоро его очередь выступать.

Осина подводят к богато накрытому столу: «Вот, Женя, из этой самой рюмки только что пил коньяк сам Борис Николаевич». Осин тоже выпивает (правда, из другой рюмки) и уходит в гримерку. Ельцин в это время уже в одной из соседних комнат, но Осин должен спеть до появления президента.

Дочь президента и Денис Молчанов уходят из-за кулис и направляются на ближайшую трибуну, чтобы посмотреть выступление Ельцина со стороны. Ярмольник представляет Осина, и тот начинает говорить что-то возвышенное о президенте. И тут на словах «Борис Николаевич и мы…» президент вдруг шагает на сцену. «Здорово, молодые ростовчане!» – кричит Ельцин в микрофон. Публика в восторге. Президент продолжает: «Решается будущее России: или это черная дыра, или это все-таки будущее, которое мы готовим для своих детей и внуков, а вы готовите для себя. Потому что среди вас, среди молодежи, находится сегодняшний – вернее, завтрашний президент. Я верю в вас! Верю в вашу вольность! Верю в вашу мудрость! Верю в ваш характер! Верю в то, что вы придете голосовать 16 июня и проголосуете так, как надо! За победу! Причем за победу только в первом туре!»

Ярмольник вспоминает, что вместе с Ельциным на сцену вышли несколько местных чиновников: «Я поворачиваюсь к человеку из администрации, который стоит на сцене, и говорю: "Здорово, да?" Он смотрит на меня, и я вижу, что у него глаза перевернутые. Они там немножко накатили, а еще нервы и волнение – он, когда поворачивался ко мне, почти потерял равновесие, я его придержал».

Тем временем Ельцин заканчивает речь. Стадион орет. Отвернувшись от микрофона, президент обращается к Ярмольнику: «Подыграй там чего-то». Публика это слышит и хохочет. Тогда Ельцин повторяет: «Подыграй чего-нибудь. Подыграй чего-нибудь такое», – и трясет руками, как накануне в Новосибирске, – показывая, что ждет быстрой танцевальной музыки.

Музыканты готовятся. «Удачи вам», – говорит президенту ведущий. «Удачи!» – в ответ кричит президент. Но со сцены не уходит.

«Ростов, я не слышу тебя! Ростов!» – кричит стадиону Ярмольник, ожидая, что за это время Ельцин покинет сцену. Но президент стоит на месте. На сцену выходит Евгений Осин под звуки песни «Ялта». Президент внимательно разглядывает певца. Тогда Осин начинает зажигательный танец на одной ноге – и в танце стремительно приближается к Ельцину. Президент тоже пускается в пляс вместе с Осиным. Сзади сцены стоит и наблюдает за происходящим Коржаков. Танец (с элементами канкана) продолжается 45 секунд. После этого Осин начинает петь, а президент уходит за кулисы.

Денис Молчанов утверждает, что, когда они с дочерью президента вышли на трибуну, президент уже танцевал. «Я переживала ужасно, – рассказывает Таня. – У папы все-таки прихватывало сердце, я говорила: "Папа, прошу, береги себя" Я знала, что папа такой – на эмоциях и на настроении может что-нибудь сотворить. Он мог завестись под динамичную музыку. Конечно, когда он стал на сцене танцевать, у меня сердце упало. Но, слава богу, все обошлось …»

«Мы никогда не понимали, откуда у него берутся силы, когда мы уже были на последнем издыхании, – говорит журналистка Малкина. – Было совершенно неясно, как он функционирует. Он то умирал, и мы уже прямо его хоронили – даже разрабатывали какие-то секретные коды, которыми должны были обменяться в случае, если кто-то узнает, что он и правда где-то упал и умер. А то на следующий день он выходил на сцену в Ростове и танцевал вот эту свою джигу».