Александр Казаков - Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Тут же можно вспомнить альтернативу благородному мужу у Конфуция — «низкого человека»… и наши 90-е: «Низкий человек любит уподобляться другим и не умеет быть в согласии». Тем самым низкий человек «становится виновником людской разобщенности и, следовательно, всех противостояний и усобиц в обществе» [33] Малявин В. В . Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. М., Европа, 2005. С. 180. .

И еще несколько слов о принципе «срединности» — принципе дзюдо, принципе древнекитайского искусства стратегии и… большой стратегии Путина. Для китайской стратегии принципиально важно не только определение соотношения сил и обстоятельств, но и контроль над этим соотношением, то есть за «обстановкой» или «ситуацией». Для обозначения этого контроля применяется термин цюань , который трактуется как «достижение пути срединности в переменах мира». Вспомним, опять же, пятый принцип дзюдо. Однако этот же термин цюань в древних источниках имел отношение к «уравновешиванию», и тут мы вспоминаем эволюцию позиционирования России в мире при Путине: от «великой державы» (собственно реванш) в 2000 году к «уравновешивающему фактору» в международной политике в 2013-м и далее. Замыкая круг, скажу, что в термине цюань «уравновешивание» ситуации через, соответственно, контроль над ней равнозначно обладанию властью или господству [34] Тут можно перекинуть мостик к написанным мной в 2009 году и впервые публикуемым в этом сборнике лекциям «Идеология партии Путина», в которых категории «срединности» и «равновесия» являются ключевыми во внутренней политике России. Это и своеобразная «философия центризма», и противостояние центробежным силам при помощи «стягивания» политического спектра. Если воспринимать рассмотренные в лекциях внутриполитические приоритеты в контексте этого очерка, то становится понятно, что многие идеологемы Путина находятся в «коридоре» его большой стратегии и призваны обеспечить политическую стабильность «в тылу». Поэтому мы не должны удивляться тому, что «уравновешивание» в рамках китайской стратегии равнозначно господству и власти. . Это и есть один из базовых принципов китайской стратегии — отойти (обойти), отступить (уступить), чтобы победить. И тут напомню о главном принципе дзюдо, которое есть «гибкий путь», и о словах самого Путина: «Практика схватки допускает и компромисс, и уступки, но возможны они только в том случае, если это путь к победе» [35] Фильм «Учимся дзюдо с Владимиром Путиным» // https://www. youtube.com/watch?v=o3ugkpoBhLQ .

Теперь посмотрим на первый принцип Дзигоро Кано — внимательно наблюдай. Тут речь идет о знании «ситуации», соотношения сил или положения вещей, то есть, собственно, о предмете стратегии: «Предмет стратегии — непрерывно меняющаяся конфигурация сил, которую невозможно свести к формулам и правилам. Познание соотношения сил, или того, что в Китае называли условием властвования ( цюань ), требует превзойти одномерность формального анализа и перейти к системной оценке действительности. Стратегия — это не просто действие, а действие “с двойным дном”, включающее в себя свою противоположность, как бы “противотечение”» [36] Стратагемы власти… С. 21. .

В продолжение толкования первого принципа Дзигоро Кано. Разработка стратегии начинается со сбора информации об обстановке. Этот тезис кажется банальным, но в Китае все банальное зачастую оказывается предельно глубоким. Китайские стратеги идут не тем путем, что европейцы, и именно эти отличия мы видим в принципах работы Путина. В военном каноне Сунь-цзы стратегическое знание начинается с получения конкретной информации, которая как раз и складывается из знания себя и наблюдения за людьми и окружающим миром, из донесений лазутчиков (разведка) и разных специальных сведений. Все эти данные мудрый стратег должен знать досконально. Однако тут же возникает вопрос: есть ли предел этой «тщательности», то есть конкретизации и детализации обследования ситуации? Сунь-цзы говорит, что сам секрет победы начинается со все более тонкого, углубленного изучения обстановки и обстоятельств действия вплоть до мельчайших нюансов. Напомню, что не только интерпретаторы деятельности Путина, но и его соработники всегда отмечали, я бы это назвал, стратегический интерес президента к мельчайшим деталям в исследовании любой ситуации. А ведь Сунь-цзы считал, что из двух противников побеждает тот, кто способен «рассчитать больше» и в итоге составить более тщательный план.

Однако несмотря на то, что от способности «рассчитать больше» зависит едва ли не победа, стратегическое зрение включается позже. Погружение в детали на определенной ступени перерождается, детали уходят на периферию сознания, мудрый стратег достигает максимального бодрствования духа, которое — то же, что «пустота». Вот как в книге Путина и его товарищей Василия Шестакова и Алексея Левицкого описывается это состояние со слов японского дзенского патриарха XVII века Такуана: «внутренняя “пустота”, рассеянное сознание, не сконцентрированное ни на чем, непоколебимое спокойствие, предельное самообладание — качества, обеспечивающие адепту боевого искусства успех» [37] Учимся дзюдо с Владимиром Путиным. С. 17. . Скажу только, что мастер боевых искусств перед боем — это тот же стратег перед битвой. Собственно, сам Путин не раз говорил, что в основе успеха мастера дзюдо лежат знания о себе и о противнике, которые позволяют «знать заранее, действовать на опережение».

Результатом накопления информации о ситуации становится переход на следующий уровень, на котором «решающее значение имеет способность вырабатывать синтетически всеобъемлющее видение, или, как сказано в книге « И цзин » («Книге Перемен»), «великое видение», которое превосходит и включает в себя все частные перспективы созерцания. Достижение этого идеала предполагает умение сводить воедино различные виды информации, сопоставлять отдельные факторы и выводить из этого общее и притом уникальное качество ситуации, ее, так сказать, символический тип» [38] Малявин В. В . Указ. соч. С. 195. . Исследователи китайского искусства стратегии не раз указывали на то, что в древних трактатах авторы ничего не говорят о том, каким образом конкретизация и детализация переходят в целостное постижение действительности и создают пространство для стратегического действия. От себя хочу добавить, что для этого перехода нужны два условия: на выходе с первого уровня и на входе на второй — от стратегического знания к стратегическому видению.

Первое условие, связанное с вопросом о пределе «тщательности», можно обозначить понятием «избыточность». Нужно не просто владеть всей необходимой информацией об остановке и противнике — ее должно быть больше, чем, как нам кажется, необходимо. Информация об обстановке должна быть избыточной и включать такие «мелочи» и детали знаний о событиях и людях, которые заведомо кажутся излишними. Именно такое «избыточное» знание позволяет стратегу начать «чувствовать» ситуацию и противника и, соответственно, просчитывать вектор ее возможного изменения в свою пользу после совсем, казалось бы, небольшого, точечного воздействия на нее внешних факторов.