Александр Наумов - «Мягкая сила» и публичная дипломатия

В конце 1920—1930-х годов с приходом радиовещания внешнеполитическое информационное влияние перешел в новое измерение. Постепенно эфир становится основным плацдармом пропагандистской борьбы. В 1922 году в Великобритании была создана Британская радиовещательная корпорация «Би-Би-Си» (ВВС — British Broadcasting Corporation), при ней спустя десять лет была образована заграничная служба радиовещания. Нельзя не отметить очень большой вклад, который внесла в идею использования публичной пропаганды в качестве внутри- и внешнеполитического оружия нацистская Германия. Созданная министром пропаганды Й. Геббельсом машина «тотальной пропаганды», в ценах того времени обходившаяся Германии в пятьсот миллионов долларов в год, беспрецедентно широко использовалась для массовой обработки населения в нацистском духе и идеологической подготовки новой мировой войны.

Шестой этап развития публичной дипломатии связан с эпохой холодной войны между СССР и США.Помимо военно-политического и экономического противостояния, одной из самых ярких составляющих частей холодной войны было противостояние сверхдержав в области культуры, искусства, спорта и т.д. Более того, холодная война характеризовалась ведением массированной психологической войны, целью которой была пропаганда собственной идеологии и образа жизни, а также дискредитация в глазах населения других стран официальной идеологии противоположного блока. Создавались радиостанции, вещавшие на территории стран противника, финансировался выпуск специальной литературы и периодических изданий на иностранных языках, активно использовалось нагнетание классовых, расовых, национальных противоречий, проводились другие операции по воздействию на зарубежное общественное мнение и политику иностранных государств.

Но в этот же период, в период яростной идеологической и пропагандистской борьбы двух сверхдержав, произошло окончательное отмежевание публичной дипломатии от пропаганды. В одной из сверхдержав (США) в 1960-х годах была создана полноценная концепция публичной дипломатии в современном понимании данного термина. Тогда это был лишь хитрый геополитический ход с целью придумать более привлекательный синоним (эвфемизм) для слова «пропаганда», но очень скоро термин «публичная дипломатия» зажил своей жизнью.

Итак, публичная дипломатия в форме пропаганды для улучшения имиджа государства и достижения определенных внешнеполитических целей стара как мир. Инструментарий публичной дипломатии существовал и развивался на протяжении многих веков, но только во второй половине XX века она начала выкристаллизовываться в осознанную государственную политику, подкрепленную соответствующими законодательными актами и институциональной базой.

Классическую современную концепцию публичной дипломатии представил декан Школы права и дипломатии имени Флетчера при университете Тафтса (основанный в 1852 году частный исследовательский университет в Массачусетсе) Эдмунд Галлион в 1965 году.

Галлион писал: «Публичная дипломатия имеет дело с влиянием общественных отношений на формирование и осуществление внешнеполитической деятельности. Эта деятельность охватывает те аспекты международных отношений, которые находятся за рамками традиционной дипломатии».Другими словами, ученый понимал под публичной дипломатией межгосударственные отношения, в которых не задействованы традиционные правительственные связи.

Впервые в истории политического дискурса термин «публичная дипломатия» был употреблен в 1977 году в Конгрессе США в докладе Комиссии Мэрфи об организации внешнеполитического аппарата. «Понятие “публичная дипломатия” присутствовало в международных отношениях во все времена, мы только дали этому явлению новое имя из-за недостатка лучшего описания», отмечал на слушаниях в Конгрессе в 1986 году председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Д. Фессел.

Галлион считал публичную дипломатию эвфемизмом понятия «пропаганда». В русском языке слово «пропаганда» не имеет негативного оттенка, тогда как в английском у него довольно жесткая негативная коннотация, подразумевающая ложь и нечестную коммуникацию. Публичная дипломатия — это такой же термин по отношению к пропаганде, как разведка по отношению к шпионажу: наши — разведчики, другие — шпионы. Фактически речь шла о подборе замены для вызывавшего негативные ассоциации слова «пропаганда». В условиях холодной войны, с одной стороны, необходимо было, чтобы выбранный на замену термин описывал уже существующую практику коммуникации с обществами других стран, а с другой, он должен был явно обозначить границу между тем, что делают Соединенные Штаты и их союзники, и аналогичной работой, проводимой государствами коммунистического лагеря. Пропаганда понималась как введение в заблуждение путем дезинформации и искажения фактов, публичная же дипломатия — как распространение позитивной и правдивой информации, основанной на реальных фактах и достижениях, что считалось более действенным, чем дезинформация. Это положение еще в 1963 году хорошо сформулировал выдающийся американский журналист, директор Информационного агентства США Э. Марроу: «Правда — это лучшая пропаганда, а ложь — худшая. Чтобы выглядеть убедительно, наши слова должны звучать правдоподобно; чтобы звучать правдоподобно, они должны исходить из уст людей, внушающих доверие; чтобы внушать доверие, мы должны быть правдивыми. Все очень просто».

Отметим, что наряду с повышением достоверности от пропаганды публичную дипломатию отличает и еще один важный момент — обязательное наличие обратной связи.

На этапе своего становления публичная дипломатия включила в себя измерения международных отношений, которые выходили за рамки традиционной дипломатии: культивирование правительствами общественного мнения в других странах, взаимодействие частных групп и интересов одной страны с другой, межкультурные коммуникации и т.д. Центральным моментом для публичной дипломатии был и остается транснациональный поток информации и идей. Галлион писал: «Под публичной дипломатией мы понимаем средства, при помощи которых правительства, частные группы и отдельные лица меняют установки и мнения других пародов и правительств таким образом, чтобы оказать влияние на их внешнеполитические решения».

Новый подход к пониманию публичной дипломатии в начале XXI века озвучил Дж. Най.Публичную дипломатию автор предложил считать в первую очередь эффективным инструментом наращивания «мягкой силы». «“Мягкая сила” как способность государства сформировать предпочтения других стран опирается на три важнейших компонента: культуру государства, политические ценности и внешнюю политику. Публичная дипломатия призвана передать (транслировать или продать) три этих компонента другим странам», — писал Най. Согласно Наю, существуют три концентрические окружности, или стадии публичной дипломатии.Первый, самый ближний круг, — это повседневная связь, в которую входит объяснение обстоятельств принятия решений в области внутренней и внешней политики. Вторая стадия — это стратегическая связь, результатом развития которой является набор простейших тем, почти таких же, какие дает политическая и рекламная кампания. Третий, самый широкий круг включает развитие длительных взаимоотношений с ключевыми личностями на протяжении многих лет или даже десятилетий, используя стипендии, обмены, учебу, семинары, конференции и доступ к медийным каналам. Каждая из этих трех стадий публичной дипломатии, по мнению Ная, играет важную роль, помогая правительствам создавать привлекательный образ страны, который может сделать более реальными перспективы достижения желаемых результатов.