Улукбек Чиналиев - Особенности формирования гражданского общества в Кыргызской республике

Второе замечание касается определенной удаленности республики от политического центра. Речь, естественно, идет не о географической, а о политической удаленности. В СССР сложилось так, что все важнейшие политические и общественные процессы и движения возникали в центре (Москва, в определенной мере Ленинград), а зачастую и ограничивались центром. К окраинным республикам, к которым относился и Кыргызстан, доходили лишь отголоски правозащитных, диссидентских и других движений. Здесь даже в годы перестройки позиции правящей партийно-государственной номенклатуры оставались весьма сильными, местная элита твердо придерживалась ортодоксальных партийных установок, что создавало дополнительные трудности для подъема общественного сознания и развития общественной самодеятельности. Определенные подвижки наметились лишь в конце 80-х гг., а в полной мере обозначились после обретения Кыргызстаном независимости.

В постсоветский период в Российской Федерации и некоторых других бывших советских республиках некоторые авторы из числа ностальгирующих по советским временам пытаются доказать, что в рамках советской общественно-политической системы, в частности, в периоды «оттепели» и перестройки, уже были заметны ростки гражданского общества, и если бы, по их мнению, развитие советского социума продолжалось линейно, без катаклизмов демократических преобразований, в конечном итоге гражданское общество сформировалось бы, хотя оно имело бы «социалистические» особенности.

Мы не разделяем такую точку зрения, хотя теоретически допускаем, что советский социум в процессе своего развития мог бы породить альтернативные ему силы и тем самым проявить способность к самопреобразованию. Но эту возможность надо считать маловероятной или вообще исключенной, о чем свидетельствуют три неудачные попытки самопреобразования (нэп, «оттепель», перестройка) и полная неспособность КПСС – ведущей и руководящей силы советского общества – к самореформированию в ходе перестройки. Исходя из этого, мы должны согласиться с М. Чешковым [4], который полагает, что зарождавшиеся в недрах советского социума агенты гражданского общества не способны были стать альтернативой советскому типу социальной организации. Это означает также, что зарождение гражданского общества не может происходить на базе советской организации, зарождение гражданского общества может быть лишь продуктом распада советского социума или, вернее, его саморазложения. Однако, добавляет М. Чешков, из этого вовсе не следует, что самораспад советского общества сам по себе генерирует рождение гражданского общества. Распад советского общества свидетельствует лишь об исторической исчерпанности этого типа социальной организации, о (по Н. Бердяеву) конечности и запредельности российского коммунизма. Поэтому на постсоветском пространстве речь может идти не о возрождении или восстановлении гражданского общества, а о становлении этого типа социальной организации.

В постсоветских государствах гражданское общество стало формироваться лишь в результате начала радикальных форм в экономической и политической сферах после обретения ими независимости. Здесь, по мнению политологов, формируется переходный тип гражданского общества, имеющего определенные особенности [5]. В обобщенном виде эти особенности можно свести к следующему.

Первое. Зарождение элементов, компонентов и оснований гражданского общества во всех постсоветских государствах происходит более или менее синхронно, что объясняется как единством советского наследия, так и общностью задач, которые ставит и решает каждый социум.

Второе. Новая социальная организация на постсоветских пространствах зарождается не в порядке естественно-исторического развития (как это имело место на Западе), а привносится извне и накладывается на традиционные (советские и досоветские) формы организации социумов.

Третье. Становление субъектов, институтов, отношений нового типа социальной организации идет крайне неравномерно. Становление его оснований (рынок) и условий (система представительной демократии) не коррелируется жестко с процессом образования социальных субъектов и их организаций.

Четвертое. Для постсоветских социумов характерна асимметрия во взаимосвязи «государство – гражданское общество»: становление первого обгоняет становление второго и фактически обуславливает его рождение. В этих социумах нет того параллелизма в становлении обеих частей этой связки, который был характерен для Европы XVI–XIX вв. [6].

Таким образом, становление гражданского общества в постсоветских странах идет сложно и противоречиво, о чем свидетельствует и опыт Кыргызской Республики.

Встав на путь строительства собственной государственности и создания новой социальной организации общества, Кыргызстан встретился с большими трудностями. В наследие от предыдущего строя новое государство получило разорванную плановую экономику, находившуюся в глубоком кризисе. Население республики было отчуждено и от собственности, и от власти. Общественная самодеятельность и самоорганизация не были развиты. Общественное и политическое сознание находилось на чрезвычайно низком уровне. Граждане не ощущали себя субъектами общественной жизни.

Естественно, при формировании нового типа социальной организации не могло быть и речи об использовании советского опыта, ведь он, как сказано выше, напрочь отрицал возможность и даже необходимость формирования гражданского общества. Не могло быть и речи о возврате к кыргызской традиционности, отягощенной родоплеменными пережитками и традициями. Речь шла о формировании принципиально новой для Кыргызстана организации социума, базирующейся на принципиально новой основе. Но эту основу, обеспечивающую формирование гражданского общества, предстояло еще создать.

Прежде всего нужна была структурная перестройка всего народного хозяйства на началах рыночных отношений, разгосударствления и приватизации государственной собственности, что ограничивало бы вмешательство государства в экономическую жизнь, способствовало повышению эффективности производства и формированию нового слоя собственников, экономически свободных и независимых от государства.

Молодое кыргызское государство энергично приступило к реализации этих задач. Еще до обретения независимости и в первые годы после 31 августа 1991 г. кыргызский парламент принял ряд актов, направленных на перестройку экономических отношений. К ним, в частности, относятся Программа стабилизации народного хозяйства республики и перехода к рыночной экономике, законы «Об общих началах разгосударствления, приватизации и предпринимательства», «О предпринимательской деятельности», «О крестьянском хозяйстве», «О земельной реформе», «О сельскохозяйственной кооперации», «О банках и банковской деятельности», «Об общих началах внешнеэкономической деятельности» и др. Ряд указов по регулированию экономических отношений был издан президентом.