Алексей Уразов - Время перемен [litres]

Хотя египетско-иракские переговоры не принесли осязаемых результатов, США посчитали невозможным ждать развития событий по другому, нежели им хотелось, сценарию. Вашингтон и Лондон усиливают давление на Ирак по вопросу о его официальном присоединении к пакистано-турецкому соглашению 1954 г. с перспективой дальнейшего создания полноценной региональной военно-политической организации.

Как и на первом этапе создания блока, т. е. в период подготовки пакистано-турецкого договора, Вашингтон предпочел действовать посредством активного вовлечения в свои планы Турции.

В январе 1955 г. турецкий премьер-министр Аднан Мендерес совершил официальный визит в Багдад. На встрече были подняты четыре группы вопросов: непосредственные условия будущего договора, сроки его действия, транзит войск и вооружений, проблема дальнейшего расширения блока. В конце переговоров стороны заявили, что планируют подписать в краткосрочной перспективе договор о взаимной безопасности [129] Brian Holden Raid The «Northern Tier» and the Baghdad Pact // The foreign policy of Churchill’s peacetime administration (1951–1955). Leicester, 1988. P. 162. .

В финальном коммюнике был затронут и принципиальный вопрос – стороны обращались к Великобритании и США с предложением о сотрудничестве на аналогичных условиях.

Предложение объективно отвечало интересам Великобритании. Дело в том, что в 1957 г. истекал срок англо-иракского соглашения 1937 г. о праве пользования Англией военными базами Эль-Хаббания и Шуяба. Пересмотр аналогичного договора от 1936 г. с Египтом привел к тому, что Англия фактически потеряла свой «бастион силы» в регионе. Потеря политического влияния в Ираке стала бы настоящей катастрофой для политики Англии на Ближнем Востоке и подвела бы черту под ее региональными экономическими и политическими амбициями. Таким образом, Лондону нужно было срочно обновить свой договор с Ираком на любых приемлемых для себя условиях. Об этом прямо говорил в своих мемуарах Селвин Ллойд, министр обороны, а затем глава Форин-офиса в кабинете Идена [130] Lloyd, S. Suez crisis. L., 1978. P. 26. .

К тому же принц Нури Саид имел в арабском мире имидж англофила; новое сближение с Великобританией могло бы элегантно внушить панарабистскому Египту отвращение к Ираку. Уже в августе 1954 г. Египет провел переговоры с иракской стороной, пытаясь создать систему региональной безопасности на базе арабских государств.

Однако британский Форин-офис не питал иллюзий насчет перспектив такого выхода из ситуации. Ивлин Шакберг, заместитель Э. Идена по министерству, курировавший ближневосточное направление, высказывал сомнение по поводу вхождения Великобритании в ближневосточный блок без участия в нем Египта [131] Brian Holden Raid. P. 163. .

В Вашингтоне к перспективам турецко-иракского договора отнеслись исключительно положительно. Во-первых, этот договор отвечал концепции Даллеса о постепенном расширении количества членов Северного Яруса Обороны, один из которых обязательно должен был быть представителем арабского мира. Во-вторых, в отличие от Лондона, Вашингтон не видел предпосылок к включению в блок Египта и поэтому не считал нужным прикладывать для этого усилия. И в‑третьих, ситуация вокруг Северного Яруса Обороны развивалась таким образом, что блок по структуре напоминал организацию Манильского пакта [132] Договор об образовании подписан 8 сентября 1954 г. в Маниле. К договору присоединились Австралия, Великобритания, Новая Зеландия, США, Франция, Пакистан, Таиланд, Филиппины. Манильский пакт должен был противодействовать тенденции к сращиванию регионального национализма с коммунизмом в том виде, как это проявилось в Китае, Северной Корее и Северном Вьетнаме. , когда региональному национализму ряда стран было придано антикоммунистическое звучание, а участие США в самом блоке не налагало на них ни финансовых, ни политических обязательств. Такой сценарий развития объективно соответствовал интересам США.

На прошедшей 19 января 1955 г. пресс-конференции Джон Фостер Даллес положительно отозвался о перспективах заключения договора между Ираком и Турцией. Однако в министерском докладе, датируемом той же датой, госсекретарь выразил глубокую озабоченность по поводу включения Ирака в новую систему безопасности, так как, по его мнению, Ирак не располагает на данный момент необходимым уровнем осознания своих планов, а главное, его присоединение к блоку Пакистана и Турции может вызвать серьезное раздражение Израиля [133] Foreign Relations of the United States, 1955–1957. Vol. VII. P. 9. .

Событие вызвало комментарии и на региональном уровне. 22 января 1955 г. в Каире прошла конференция премьер-министров арабских стран. Действия Нури Саида осудили делегации Египта и Сирии. Однако делегация Ливана, к большому удивлению собравшихся, выразила поддержку действиям Ирака [134] См.: Данциг Б. М . Создание Багдадского пакта. – М., 1960. С. 15. . На конференции вновь было продемонстрировано, что Ближний Восток середины 1950 х гг. – это далеко не гомогенная политическая зона, а регион, в котором существуют разные группировки государств с далеко не одинаковым видением перспектив развития.

Внутри самой правящей верхушки Ирака также понимали, что рискуют многим. В каком-то смысле Ирак был заложником своей истории и географического положения, находясь фактически на стыке нескольких регионов. Будучи неотъемлемой частью арабского Ближнего Востока, Ирак традиционно имел хорошие отношения с Турцией, что было закреплено договорами 1926, 1937, 1942 гг. Эти проблемы стали темой обсуждения кабинета министров Ирака на заседании 19 января 1955 г. [135] Waldemar J. Gallman. Ibid. P. 35.

Египет в качестве мер по недопущению вхождения Ирака в антиегипетский (как считали в Каире) блок провел информационную атаку против Нури Саида в египетских и сирийских СМИ, а также попытался спровоцировать кризис внутрирегиональной системы Арабской Лиги, пригрозив выходом из организации в случае подписания договора между Турцией и Ираком.

В итоге договор между Ираком и Турцией был все же подписан в Багдаде 24 февраля 1955 г. [136] British and Foreign Papers, 1955–1956. Vol. 162. L., 1965. P. 183–186. В историю это соглашение вошло как Багдадский пакт. Турецкую сторону на подписании представляли президент Селал Баяр, премьер-министр Аднан Мендерес, министр иностранных дел Фуад Курпюлю; иракская сторона была представлена королем Ирака Фейсалом II, премьер-министром (принцем) Нури-Саидом, министром иностранных дел Бархуннадином Баш-Аяном. Статья 1 говорила о том, что согласно статье 51 Устава ООН пакт создается с целью поддержания безопасности в регионе. Формулировка статьи 5, посвященной правилам присоединения к соглашению, составлена так, что de facto преграждала путь Израилю к присоединению. В ней говорилось, что этим правом обладает лишь государство, признанное обеими сторонами. Согласно статье 6 на базе соглашения Ирака и Турции должен был быть сформирован постоянный Совет на уровне министров иностранных дел стран-участниц, однако произойти это должно было тогда, когда число участников блока достигнет четырех. Пакт объявлялся действительным на протяжении пяти лет, с правом каждого государства на свободный выход из пакта с предварительным условием объявления о своем решении за 6 месяцев [137] British Foreign Policy: some relevant documents (Jan.1950–Apr.1955), Greenwood, 1978. P. 116–118. .