Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

Одним из таких козырей Черчилль считал «британскую парламентскую систему», отмечая, что она «вызывает во всем мире все больше уважения» [19].

Вторым джокером в колоде он называл английский язык. Еще в начале своей карьеры Черчилль выражал надежду, что английский язык продолжит триумфальное шествие по миру, находя новых поклонников и «оказывая значительное влияние на развитие человечества» [20]. Он одним из первых политиков понял, что «империи будущего будут империями, построенными на интеллекте» [21]. Не количество самолетов, кораблей и пушек определяют отныне силу государства. Секрет влияния лежит в технологиях и научно-техническом прогрессе. И язык в этом случае выступает лакмусовой бумажкой, отражающей масштабы и глубину проникновения чужеземных идей. Когда национальный язык оказывается не в состоянии находить слова для обозначения новых понятий, предметов, явлений или открытий, он заимствует их из других языков. Так, например, стало с термином «спутник», перешедшим из русского языка в связи с отсутствием подходящего аналога в Европе и США. Но влияние языка является улицей с двухсторонним движением. Заимствование иностранных слов может означать не только распространение зарубежных идей и открытий. Являясь средством выражения мыслей, чувств и мировосприятия, язык определяет мышление человека. Соответственно, оказывать влияние и прививать вкус к новому образу жизни можно не только путем внедрения новшеств, но и популяризацией своего языка в других странах.

Во второй половине 1920-х годов английский лингвист, писатель и философ Чарльз Кэй Огден (1889–1957) познакомил общественность с международным искусственным языком Basic English. От основного английского он отличался упрощенной грамматикой и ограниченным набором слов — всего восемьсот пятьдесят единиц, позволяющих овладеть Basic English любому желающему за относительно непродолжительное время. Черчилль был одним из тех, кто активно поддержал лингвистическую новинку. Особенно в годы Второй мировой, когда после вступления в войну СССР и США роль Британии в мировой политике стала постепенно сужаться.

В июле 1943 года Черчилль направил секретарю кабмина Эдварду Бриджесу докладную записку, отметив, что широкое распространение детища Огдена может стать для Британии «более долговременным и плодотворным, чем присоединение огромных территорий». Он предложил сформировать комитет под председательством министра по делам Индии и Бирмы Леопольда Эмери (1873–1955), который должен был внимательно изучить потенциал Basic English и в случае положительных результатов подготовить рекомендации по внедрению нового языка. Кроме того, Черчилль распорядился, чтобы Би-би-си в рамках «своей пропаганды» начало ежедневное обучение радиослушателей Basic English, а также способствовало использованию этого языка для «обмена мнениями» [22].

Исполнение этого указания постигла судьба, которая довольно часто наблюдается в сфере управления. Его просто блокировали. В конце сентября премьер-министр с негодованием обнаружил, что за прошедшие два с половиной месяца сформированный им комитет не собрался ни разу. Коллеги не оценили предложение шефа, сославшись на занятость по другим вопросам. Но Черчилль от своих идей не отказался. По приглашению президента Гарвардского университета Джеймса Конанта он согласился выступить в начале сентября перед студентами и преподавателями знаменитого учебного заведения. Мероприятие состоялось в театре Сандерса, расположенного в Мемориал-холле, огромном здании из красного кирпича в готическом стиле. Облаченный по торжественному случаю в мантию и головной убор оксфордского преподавателя (специально были позаимствованы в Принстоне), Черчилль указал уважаемой аудитории на необходимость «распространения английского языка по всей планете». Он одобрил деятельность сформированной в Гарварде комиссии по изучению английского языка, которая была направлена на популяризацию Basic English в странах Южной Америки, а также среди проживающих в США мигрантов. По его мнению, экспансия английского языка не только укрепит положение англоязычных стран на международной арене, но и позволит сохранить мир во всем мире [23].

Озвученные в театре Сандерса идеи были не просто фантазиями отвлекшегося от управления войной государственного деятеля. Черчилль придавал огромное значение своему выступлению в Гарварде. Спустя несколько дней после посещения университета он попросил Брендана Брекена, занимающего в тот момент пост министра информации, подготовить «в табличной форме отчет о реакции всех популярных американских газет на мое заявление с указанием, кто из них выступил в поддержку, а кто высказался против» [24].

По иронии судьбы, выступление Черчилля, хотя и привлекло внимание, в ряде изданий не попало на первые полосы. Настоящий ажиотаж среди редакторов вызвали крупные железнодорожные аварии, произошедшие примерно в это же время. Сначала за неделю до выступления британского политика пассажирский поезд на пути между Нью-Йорком и Чикаго столкнулся с товарным составом, в результате чего погибли двадцать семь человек. Затем, непосредственно в день выступления, поезд класса люкс, следовавший из Вашингтона в Нью-Йорк, сошел с рельс на северо-востоке Филадельфии. Последняя трагедия, ставшая одной из самых крупных в истории железнодорожного транспорта США, унесла жизни семидесяти девяти человек.

По возвращению из Гарварда Черчилль заставил сформированный им комитет приступить к работе. В декабре были подготовлены первые предложения о переводе на Basic English наиболее популярных произведений с последующим продвижением результатов этой работы при поддержке Британского совета, колониального ведомства, Министерства информации и Би-би-си. «Мое убеждение, — заявил Черчилль Рузвельту, — что Basic English принесет человечеству великое благо и окажется мощным подспорьем для повышения влияния англосаксов в мировых делах» [25]. В июле 1945 года он заметит, что «распространение нашего языка по всему миру является лучшим способом» достижения поставленных целей [26].

И без этого признания было очевидным стремление Черчилля максимально использовать лингвистический инструмент для обеспечения Британии достойного места под солнцем. Но могли Basic English стать реальной опорой PaxBritannica нового формата? Тот же Рузвельт, который хотя и надеялся, что английский в скором времени сменит французский и станет основным языком дипломатов, был скептически настроен относительно возможностей Basic English. В частности, он задался вопросом, насколько бы изменился ход Второй мировой войны, если бы в мае 1940 года Черчилль предложил британцам всего лишь «кровь, работу, воду из глаз и воду на лице»? Basic English был хорошим средством приобщения к англоязычному миру, но недостаточным для погружения в его тонкости. Специалисты столкнулись с серьезными трудностями при переводе знаменитых произведений, особенно поэтического жанра. Красоте языка и богатству средств выражения не было место в новой конструкции. После того как лейбористы одержали летом 1945 года победу, заняв Даунинг-стрит и Уайтхолл, развитие Basic English было спущено на тормозах. Глава Би-би-си не без удовлетворения сообщил своим подчиненным, что Basic English можно «поместить на высокую полку и положить в темный угол» [27].