Себастьян Хаффнер - Некто Гитлер: Политика преступления

Однако стоит заметить: как раз феномен Гитлера – как, впрочем, и феномен Ленина или Мао – доказывает, что современная историография находится на ложном пути. С той только разницей, что они оказали непосредственное влияние лишь на историю своих стран, тогда как Гитлер толкнул весь мир в совершенно новом направлении – разумеется, не в том, в каком он хотел; это и делает его случай таким сложным и таким интересным.

Для серьезного историка невозможно утверждать, будто без Гитлера история XX века была бы такой, какой она была. Конечно, нельзя со стопроцентной уверенностью сказать, что без Гитлера Вторая мировая война вовсе не началась бы; но совершенно очевидно, что без Гитлера она, если бы и началась, была бы совсем другой – вполне возможно, с другими альянсами, фронтами и результатами. Сегодняшний мир, нравится нам это или нет, – результат деятельности Гитлера. Без Гитлера не было бы разделения Германии и Европы. Без Гитлера американцы и русские не оказались бы в Берлине. Без Гитлера не было бы государства Израиль. Без Гитлера не было бы деколонизации – по крайней мере, такой быстрой и катастрофической; не было бы азиатского, арабского и африканского освобождения и не было бы такого понижения статуса Европы. Вернее сказать, всего этого не было бы без ошибок и поражения Гитлера. Потому что хотел он совсем другого.

Нужно очень долго вглядываться в даль истории – наверное, до Александра Македонского, – чтобы найти человека, за короткое время изменившего мир столь радикально и бесповоротно, как это сделал Гитлер. Но вот кого не найти во всей мировой истории, так это человека, который, подобно Гитлеру, приложил бы столько усилий, для того чтобы достичь результата прямо противоположного тому, которого он хотел достичь.

Гитлер хотел германского доминирования в Европе и германского господства над Россией – и это при сохранении европейских владений в Африке и большей части Азии с Океанией. Пирамида власти, в основании которой – старые европейские заморские колонии и новая немецкая колония Россия; средняя часть – подчиненные Германии европейские страны, сателлиты, формально независимые союзники; вершина – Германия. Эта гигантская властная структура, подчиненная Германии, должна была позднее (по мысли Гитлера) вступить в бой (и с немалыми шансами на успех) за мировое господство с Америкой и Японией.

А достиг Гитлер господства Америки в Западной Европе и России в Восточной; разделения Германии и распада всех европейских колониальных империй – возникновения мира с двумя полюсами власти, в котором бывшие европейские колонии внезапно стали наслаждаться независимостью и своего рода «свободой дураков», тогда как Европа оказалась в подчинении у двух сверхдержав. Причем Германии, потерявшей государственность, загнанной в подвал, понадобились десятилетия, чтобы, будучи оккупированной и разделенной, выбраться наверх и вернуться в качестве вынужденного союзника Америки и России в Европу, застывшую в точно такой же ситуации.

Другими словами, Гитлер ничего не добился, а только добил – правда, со всей чудовищной мощью. Едва ли найдется какой-нибудь другой «великий человек» в известной нам истории, который промахнулся бы с такой внушающей удивление силой. Огромное влияние, которое он оказал на всю историю XX века, неоспоримо, как неоспоримо и то, что дважды, осенью 1938 года и летом 1940-го, он был в двух шагах от своей цели. Так что это вовсе не праздная игра, но серьезный исторический подход – выявление ошибок, в силу которых Гитлер дважды уже почти достигнутое превращал в свою противоположность, в безвозвратно утерянное. И вовсе не из нездорового любопытства стоит всмотреться в связи с этим в особенности характера Гитлера: ведь ошибки, которые он совершал, коренились в его собственных пороках и комплексах.

Частью они вырастали и из его заблуждений. По крайней мере, одна ошибка – наипервейшая, которая проявилась уже в 1933 году, – предопределила роковую зависимость политика Гитлера от «программатика» Гитлера.

Мы уже показали, что в гитлеровской теории мировой истории зафиксированы два совершенно разных процесса. С одной стороны, вечная борьба народов – белых народов, другие расы Гитлер в расчет не брал – за жизненное пространство, господство и подчинение, за мировое господство для одного-единственного народа в качестве победного приза; с другой стороны, совместная борьба всех белых народов против евреев. В соответствии с этим политик Гитлер с самого начала преследовал две разные цели: с одной стороны, господство Германии над Европой; с другой стороны, «удаление» евреев, под чем понималось попросту их физическое уничтожение. Одна цель не совпадала с другой; оба намерения мешали друг другу.

В политике преследовать две цели одновременно – ошибка. Тем более если одна из целей так далека, что достигнуть ее можно только концентрацией всех сил и при немалой удаче. На попытке покорить Европу ломался до сих пор едва ли не каждый политик, ее предпринимавший, – Карл V и Филипп II, Людовик XIV и Наполеон. Впрочем, это вовсе не основание считать каждую новую попытку такого рода априори безнадежной; Германия в XX веке могла преуспеть в том, что не удалось Испании в XVI и Франции в XVII и XIX веках. Однако как раз это и было достаточным основанием не усугублять предсказуемое мощное сопротивление, непосредственно связанное с делом завоевания Европы, сопротивлением, никак с этим делом не связанным. Но тот, кто захотел завоевать Европу в середине XX века, не только не рассеял врагов в самой Европе, но прибавил к ним влиятельных врагов во всем мире (и в собственной стране). Это была ошибка, особенно если учесть, что эти враги прежде были лучшими друзьями. Это были евреи, из которых Гитлер сделал врагов Германии.

В данном случае совершенно не важно, как оценивать масштабы влияния евреев на политику самых разных стран. Гитлер, по-видимому, переоценивал силу и влияние «еврейства» – но и в этом случае у него было больше оснований заручиться поддержкой столь мощного союзника, а не толкать его во вражеский стан. Ведь до Гитлера еврейское влияние на политику во всем мире носило прогерманский характер, об этом много могли бы рассказать противники Германии в Первой мировой войне. В Америке евреи долго и успешно сопротивлялись вступлению США в войну на стороне Антанты. В России евреи сыграли решающую роль в революционизировании царской империи. Своим антисемитизмом Гитлер не просто без всякой нужды создал для Германии новых врагов: он создал врагов из друзей, он перенес груз, лежащий прежде на вражеской чаше весов, на немецкую чашу – а это двойная ошибка.

До сих пор недооценивается тот урон, который Гитлер с самого начала нанес себе своим антисемитизмом внутри самой Германии, хотя сперва антисемитизм проявлялся только в постоянных оскорблениях, диффамациях и дискриминации немецких евреев и еще не начал принимать своих окончательных кошмарных форм. Оскорбить – уже значит превратить друга во врага. А немецкие евреи в своей подавляющей массе – и до Гитлера, и трогательным образом в малой своей части после Гитлера, и несмотря на Гитлера – были влюблены в Германию.