Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Тайные операции ЦРУ включают множество разных акций: поддержание особых отношений с ведущими политическими деятелями вроде тех, которые ЦРУ установило с руководителями военной хунты, свергнутой ныне в Греции; подкуп иностранных деятелей, начиная с начальников полиции и кончая главами государств; тайное финансирование избирательных кампаний наряду с использованием «грязных методов» противодействия оппозиционным кандидатам; использование таких организаций, как католическая церковь, профсоюзное объединение АФТ-КПП и нефтяные компании, для маскировки собственных операций по передаче денег, оказанию «технической помощи» и поставкам оружия; ведение тайной пропаганды, например с использованием радиопередач и листовок; создание сети зарубежных шпионов; проведение экономических операций, подобных несуразной попытке в начале 60-х годов развалить экономику Кубы, искусственно снизив для этого уровень мировой цены на сахар; наконец, полувоенные акции на разных уровнях в поддержку или, напротив, в целях свержения того или иного правительства. Список операций последнего рода весьма пространен, но в их числе достаточно упомянуть о событиях в заливе Кочинос (Куба), о тайной войне в Лаосе, об убийстве президента Нго Динь Дьема и о заговоре против правительства Мосад-дыка в Иране.

Как писал в связи с этим сотрудник Института политических исследований США Ричард Барнет, эти операции являются продуктом великодержавного мировоззрения, «будучи направленными прежде всего против тех обществ, которые наименее способны причинить ущерб Соединенным Штатам, поскольку они менее всего в состоянии оградить себя от проникновения». Это означает, что они направлены против стран «третьего мира».

«Н ью-Йорк таймс мэгэзин» приводит мнение профессора Принстонского университета Ричарда Фалька, который сделал следующее обобщение: «Роль ЦРУ заключается в сохранении у власти репрессивных правительств и в свержении более прогрессивных правительств или создании для них помех».

И автор статьи Лесли Гелб делает такой вывод: «Тайные операции приходят в противоречие с высшими принципами международного права в отношении национального суверенитета. Мы не терпим и никогда не потерпели бы, если бы другие попытались поступать подобным образом с нами». Применительно же к другим странам Устав ООН, с точки зрения правящих кругов Соединенных Штатов, оказывается не более чем бумажкой, с которой можно не считаться.

На вершине пирамиды разведывательного аппарата США находятся президент и Совет национальной безопасности. Решения относительно проведения тайных операций принимает так называемый «Комитет 40» во главе с советником президента по делам национальной безопасности, объединяющий группу должностных лиц на уровне заместителей министров, которые представляют все основные министерства и ведомства. Правой рукой президента в Совете национальной безопасности является директор Центрального разведывательного управления, на которого возложена также ответственность за координирование деятельности всех секретных служб.

Как утверждает «Нью-Йорк таймс мэгэзин», штат сотрудников ЦРУ насчитывает около 15 тыс. человек. Но это отнюдь не самое крупное по числу сотрудников разведывательное ведомство. Агентство национальной безопасности, которое занимается радиопрослушиванием и расшифровкой радиограмм других стран и ограждением секретности зашифрованной связи американского правительства, насчитывает в своем штате около 20 тыс. человек. Разведывательная служба Пентагона ДИА имеет около 38,5 тыс. человек. Разведка военно-воздушных сил, к которой относится национальное управление воздушной разведки, проводящее в жизнь программы запуска спутни-ков-шпионов, имеет штат около 60 тыс. человек. Кроме того, существуют разведывательная служба военно-морского флота, насчитывающая 10 тыс. человек, разведывательное управление министерства обороны, которое координирует разведывательную деятельность всех видов вооруженных сил и имеет в своем штате 5 тыс. сотрудников, и, наконец, небольшое бюро разведки и исследований государственного департамента, насчитывающее 350 сотрудников.

«Развеяв миф, будто ЦРУ представляет собой нечто вроде слона-отшельника, действующего по собственному усмотрению, нужно покончить и еще с одним неправильным представлением, будто в центре обсуждения должен стоять вопрос о том, следует ли Соединенным Штатам вмешиваться во внутренние дела других стран,— пишет «Н ь ю - Й о р к таймс мэгэзи н».— Такое вмешательство ведется каждый день, и так было всегда. Оно присутствует чуть ли не в каждом акте государства, рассчитанном на международный эффект. Предоставление экономической и военной помощи или отказ в ней; публичные выступления с речами в расчете повлиять на каких-то деятелей и политические курсы; заключение договоров, торговых соглашений и других подобных документов — все это означает регулярное и весьма существенное вмешательство».

Все эти акции — неотъемлемые составные части внешней политики Соединенных Штатов,— политики империализма, нацеленной на установление мирового господства и не раз использовавшей в качестве своего орудия вооруженную силу, как это было в Корее и Доминиканской Республике, в Ливане и во Вьетнаме, в Камбодже и Панаме. Однако во многих местах использование солдат в военной форме было бы чревато слишком большой опасностью или слишком явным, а традиционных дипломатических средств — «слишком ненадежным и недостаточным». В этих случаях от Западного Берлина до Гватемалы и от Японии до Кубы используется ЦРУ как главное орудие американской внешней политики «холодной войны». «Между миром солдата и миром дипломата наши руководители внедрили в подпольный мир международной дипломатии Центральное разведывательное управление. Но ЦРУ не выходило из-под контроля. Хотя именно управление подвергается самой острой критике за свои тайные акции, практически каждый человек, непосредственно знакомый с этими делами, убежден, что политические цели формулируются не в ЦРУ, а ЦРУ лишь выполняет тайную часть разработанной за пределами управления политики»,— справедливо подчеркивается в статье, опубликованной в американском журнале.

Но точно так же, как было бы неправильно возлагать ответственность за американскую роль во Вьетнаме лишь на Пентагон, бессмысленно обвинять только ЦРУ в тех тайных операциях, которые управление проводило на протяжении 30 лет.

«В общем и целом, когда дело доходит до выяснения, кто же несет ответственность за разработку или провал тайных операций, вина ложится не столько на ЦРУ, сколько на политику Белого дома и очень часто также на конгресс»,— делает вывод автор статьи.