Андрей Мовчан - Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

Люди вне бизнеса не отстают. Рассказывает мой знакомый, который на скорой привез сестру в больницу:

Выходит врач:

— Вы что, хотите ее у нас оставить?

— Ну да, на скорой же, переломы же…

— Ну, у нас, знаете, тараканы, клопы…

— ???

— Деньги-то у вас, вижу, есть…

— А что вы посоветуете?

— Надо особую палату, но сами понимаете… Ну или везите в частную… Но там будет дороже…

Вот это и есть — риски. Мне тут рассказывали про одну страну (от нас на Запад, недалеко), где рассказчик пришел открывать лицензируемый бизнес, подал документы, в произвольной в основном форме, и спрашивает: «А когда вы дадите разрешение, чтобы я знал, когда можно будет работать?» А ему отвечают: «Так работайте уже, вы же документы подали, если мы задержимся, то это будет наша проблема, а не ваша». Вот что значит «сокращать риски».

Поэтому клиенты российских private banking стоят в очереди, чтобы вложить деньги в недвижимость загнивающей Европы под туманные 2–3 % годовых, а российские банки сокращают свои балансы, и все как один, кроме дающих кредиты до зарплаты, поставили свои стратегии на пересмотр (это вежливая банкирская форма сказать: «Черт его знает, что теперь делать»).

Так и будет Россия катиться к стопроцентно государственной экономике: у госкомпаний-то рисков никаких, владельцу все равно, а у менеджмента полно своих забот и интересов, им о прибыли и рисках компании думать некогда. Впрочем, это не обязательно сразу приведет к падению ВВП — говорят, Министерство обороны заказывает «русский айпад» по 6000 долларов штука. Если к этому еще добавить «русский айфон» по 5000, «русский макбук» по 25 000 и вообще принять, что русское — значит в 6 раз дороже, ВВП может еще как расти — пока деньги не кончатся.

Я не особенно люблю давать бесцельные названия и определения. Но без них сложно описывать процессы. В нижеследующей статье, опубликованной в «Московском комсомольце» 8 октября 2015 года, я попытался сравнить историю с действительностью — то, как видится российская власть из 2015 года, с тем, как видели существующий строй во времена досоциалистические. Оказалось — очень похоже.

Многие критикуют российское руководство за отсутствие долгосрочной стратегии развития страны. Тем не менее власть упорно молчит, не предлагая ни программы, ни видения, создавая впечатление движения по инерции. В конце концов, не считать же нам майские указы, которые выполняются лишь в малой части, зато в большой части — нереалистичны, программой развития?

Может быть, план есть, но засекречен? Где-то за дверями хорошо охраняемых ведомств секретным шифром описано и их понимание реальности, и план развития России?

Вряд ли. «В России все — секрет, и ничего не тайна». Если бы такой план был, информация о нем уже утекла бы, и интернет бы пестрел выдержками. Скорее верно обратное. Лучше всего спрятано то, что у всех на виду, — и план широко известен, и именно поэтому никто не воспринимает его как план развития России. Возможно, что я его случайно нашел.

Я занимался статистикой вывоза капитала, а в совокупности он у нас за 15 лет превышает сальдо торгового баланса. В процессе работы с литературой на глаза мне попалась книга, а в ней фраза: «Полнейшая оторванность [их] от [конкурентного] производства еще более усиливается вывозом капитала. Вывоз капитала налагает отпечаток паразитизма на всю страну». Особенно было интересно про паразитизм: в России паразитизм на добыче природных ресурсов позволил сформировать систему «власти-рантье» и близких к ней «рантье-капиталистов».

Окей, подумал я, но в России ситуация во многом обусловлена монополизацией — власти, производственных сфер, управления. Книга моментально подтвердила: «[Этот строй] есть подчинение… монополиям в целях обеспечения максимальных прибылей и укрепления господства… Монополии занимают командные высоты в экономике. Они охватили тяжелую индустрию, а также транспорт, банки. Монополии оказываются в привилегированном положении по отношению к другим отраслям. Монополии принимают все меры для удушения „посторонних“ [не принадлежащих „кому надо“] предприятий».

Ладно бы монополии! А уровень вмешательства государства в экономику? Ну да, ответила мне книга: «[Этот строй] заключается в использовании [государственного аппарата] для вмешательства в экономику страны (особенно в связи с ее милитаризацией). При этом происходит передача в руки государства предприятий, отраслей и хозяйственных функций при сохранении в стране господства частной собственности».

Обязательно милитаризация! В книге есть про наш растущий военный бюджет и активную подготовку к войне: «Они стремятся сохранить высокий уровень своих прибылей [в том числе] путем гонки вооружений. Войны и милитаризация приносят им богатые заказы, оплачиваемые казной по вздутым ценам, обильный поток субсидий из средств государственного бюджета. Все возрастающая доля национального дохода, и главным образом доходов трудящихся, забирается в государственный бюджет и расходуется на содержание армии, на подготовку и ведение войн».

Дальше я читал не отрываясь. «Государство под предлогом „поощрения хозяйственной инициативы“ выплачивает крупнейшим [привилегированным] предпринимателям громадные суммы в виде субсидий. В случае угрозы банкротства они получают от государства средства для покрытия убытков. Их предприятия ставятся в исключительно выгодные условия». Мы знаем даже фамилии этих предпринимателей, а также, как правило, разбираемся в их родственных связях. Близость к государству становится ресурсом, вся экономика стремится внутрь вертикали власти. Да, подтверждает книга: «Растет… численность населения, занятого обслуживанием эксплуататорских классов, в государственном аппарате».

В России эта система дает сбои — рецессия и рост инфляции наблюдались еще до падения цен на нефть, а сегодня не видно ни одного фактора, который мог бы развернуть тренд падения экономики. Государство пытается все контролировать, но, кажется, безуспешно. Конечно, подтверждает книга, это закономерно: «Защитники [этого строя] утверждают, будто бы государство стало решающей силой в хозяйстве. На самом же деле государство не может руководить хозяйством, так как хозяйство находится не в его распоряжении. Всякие попытки государственного „регулирования“ бессильны перед стихийными законами экономической жизни. Монополиям свойственна тенденция к застою и загниванию, и… эта тенденция берет верх. Загнивание и паразитизм [этого строя] выражаются в задержке технического прогресса и роста производительных сил, в превращении в государство-рантье, в росте паразитического потребления, в реакционной внутренней и внешней политике. Загнивание [этого строя] резко усиливает обнищание населения».