Андрей Мовчан - Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

К Майдану украинская экономика подошла с ВВП на человека менее 4000 долларов в год. В 1991 году, когда разошлись восточноевропейские сателлиты СССР, у Украины ВВП на душу населения был больше, чем у Польши. С тех пор украинский ВВП вырос всего в 1,8 раза. Ни одна страна по эту сторону Урала не показала такой низкий рост. Для сравнения: в Польше ВВП вырос в 8 раз; в Румынии и Чехии — в 5; в России — в 3,2.

Причина такой катастрофы (нахождение европейской страны на 111-м месте в мире по душевому ВВП, сразу после Монголии) не в Януковиче, а в проводившейся в стране последние 23 года политике «рыночного феодализма», сводившейся к эксплуатации натуральных ресурсов и активов, оставшихся от СССР, конкурирующими кланами олигархов. Невозможность людям повышать свой жизненный уровень за счет роста экономики компенсировалась субсидиями. То же самое происходило со многими предприятиями, которые активно компенсировали свою неспособность произвести качественный товар по приемлемой цене потоком субсидий.

Субсидии раздували бюджет (он достиг размера фантастических 30 % ВВП, 18-е место в мире) и развращали население: объемы потребления услуг, которые субсидировались государством, к 2013-му существенно превышали европейские уровни. Образовался замкнутый круг: субсидии — рост субсидируемого потребления — рост субсидий — дефицит бюджета — нехватка средств на развитие экономики и снижение налогов — стагнация экономики — рост потребности в субсидиях. Побочным продуктом этого замкнутого круга стало разрушение существенных сфер государства, в том числе оборонного комплекса и армии — для войны между собой олигархам армия была ни к чему.

Революция на Украине «решила» вопрос Януковича и, возможно, вопрос евроинтеграции, но экономическое положение страны она ухудшила. За полгода с момента победы Евромайдана над Януковичем я, к сожалению, не увидел серьезных шагов «новой Украины» в сторону решения реальной проблемы. Напротив, Украина живет в плену иллюзий, которые не дают ей сдвинуться с мертвой точки.

Главная иллюзия — что «революция» победила. Революция едва началась. Первыми ее успехами будут рост ВВП не менее чем на 4–5 % за год и сокращение расходов бюджета до 20–22 % ВВП. До этого момента шанс свалиться в повторение пройденного, стать жертвой масштабной гражданской войны или быть поглощенной Россией слишком велик. Добиться этого можно только кардинальными и быстрыми реформами.

Не менее ошибочна и иллюзия, что евроинтеграция — это универсальное лекарство от сегодняшних проблем. Евроинтеграция — нужный процесс, однако это совсем не лекарство. Это испытание и вызов — чтобы интегрироваться в ЕС и не умереть от истощения при этом, надо быть готовыми: сильными экономически, гибкими и «антихрупкими» политически.

Также очень опасна иллюзия, что главный фронт для Украины сегодня — это линия противостояния с так называемыми ДНР и ЛНР. На самом деле главный фронт — по границе других восточных областей, от Одессы до Харькова. И, в частности, поэтому Украине необходим мир: только мир отнимет у российской власти возможность высасывать ресурсы Украины и дестабилизировать ее изнутри.

Неразумно и упрощение взгляда на Россию. Надо уметь разделять действия российской власти (откровенно враждебные к Украине) и взаимодействие между народами. В России минимум 30 млн человек открыто поддерживают Украину, несмотря на пропаганду и остракизм со стороны провластных кругов. Эта поддержка может стать важным активом для Украины — в частности, источником ресурсов и человеческого капитала. Русофобия в любых проявлениях для Украины крайне вредна.

Наконец, стандартна иллюзия, что государством управляют политики. Государством управляют политические институты. Меняя подлеца и вора на умного и порядочного, вы не получаете ни одного шанса на то, что в стране изменится политика. Единственный получаемый вами шанс — что новый лидер поменяет институты власти. Люстрация ничего не даст, если не сменится система.

И последнее. Процветание Украины создает и для России шанс на выживание в кризисе, который ждет ее через 5, а может, через 15 лет. Так что патриоты Украины сегодня борются и за Россию. Поэтому настоящие патриоты России болеют за успех Украины и будут готовы ей помогать.

По общему мнению либертарианских экономистов середины XX века, в отношении бизнеса государство должно установить по возможности редко меняемые правила игры и далее «отойти и не мешать», ограничив свое участие контролем за исполнением этих правил — бизнес все остальное сделает сам. Увы, XX век не стал временем триумфа либертарианских взглядов — и виной тому не они, а то, как их идеи воплощались в жизнь.

Все началось с государства, которое устанавливало плохие правила игры, — речь идет не об отсталых странах, а о США и Западной Европе в первую очередь. Эти правила создавались при активном участии квазимонополий, владельцев крупнейших состояний и продажных политиков — и потому плохо подходили для взвешенного регулирования рынков. Все этим не заканчивалось: даже эти правила игры очень плохо исполнялись, особенно внизу, на уровне малого и среднего бизнеса, а государственные контролеры оказались коррумпированными и бездарными. В результате мир молодого капитализма принес быстрый рост экономики, но и быстрый рост преступности, чудовищную волатильность и в конечном итоге — кризис беспрецедентного масштаба, оставивший миллионы людей в 30-е годы XX века в самой развитой стране мира буквально без куска хлеба.

Государства в 1930-е годы спохватились, но чиновники не привыкли себя винить: виноватыми сделали рынки, либертарианцев и население, которое без должного руководства не сумело правильно вести дела. К концу 1930-х годов в США начинается бум государственного регулирования, сопряженного с развитием социальных программ. И то и то требует финансирования, и государство быстро увеличивает объемы собираемых налогов — если в 1900 году почти единственным источником финансирования госпрограмм были пошлины и акцизы (в сумме не превышавшие 5–7 % ВВП), то к концу 1930-х годов в США собирают подоходный налог и налог на прибыль, в сумме составляющие до 15 % ВВП, а к 2000 году общая сумма налоговых сборов достигает 30 % ВВП. В Европе ситуация еще хуже — налоговые платежи там составляют до 40 % ВВП. Штаты государственных служащих в развитых странах за последние полвека выросли многократно, и вместе с ними разрослась система регулирования всего и вся, которую было бы сложно представить еще 100 лет назад.