Глеб Павловский - Ироническая империя. Риск, шанс и догмы Системы РФ

Напомню: Система никогда не бывала сплошной или единообразной. Она резко асимметрична. Центр отделен от административно-бюрократического уклада и живет в своем времени, как некая глобальная особь. Легко представить управленчески опасный момент, когда сознание управляющих бестревожно решит, что все у них в руках. Как показала пенсионная реформа, начальство уверовало, что теперь-то вправе вносить в Систему изменения, какие угодно и когда заблагорассудится. Склонность к эскалации на грани войны – результат капитуляции перед элементарными задачами гос­управления.

• Все слишком сложное в Кремле прячут в угрозе войной. Войны не хотят, а управлять мирной Россией боятся

Изменения идут, но разобщают сектора друг от друга. Критерии обновления состава полпредов не учитывают перемен в правительстве и администрации президента. Полпредам возвращают забытый статус «генерал-губернаторов», которые смогут жесткой рукой «держать страну». Фигура полпреда Героя России генерала Мотовникова показывает, что спецоперации становятся главным видом управления в Системе. Чистка Дагестана – предвестие возможной чистки в Чечне. Сетка полпредов контролирует оба круга финансового обращения – бюджетные средства и взимание налогов и штрафов. Штрафы превратились в нешуточный источник доходов государства, но штрафы – властная, а не финансовая игра.

Так плетут амортизационную сеть для новых эскалаций Системы. Та не может предложить стране объединяющий курс, кроме личности Путина, и не считает нужным. Но теперь хотят контролировать состояние умов населенцев, возникающее при эскалационных скачках туда и обратно. Россия накапливает и тренирует себе сонмы новых врагов, не оставляя им шанса для примирения. В финале Системе понадобится вся ее небывалая верткость.

Последнее из русских приключений в истории создало государственность, не удовлетворяющую никого, включая руководителей. Возникла почти случайная Россия, которая должна была выживать, защищаться, кормить население.

Кажется почти кощунственным признать, что это вот государство (не являющееся государством в собственном смысле слова) – наследник великого опыта XX века и всех русских революций, сколько их было за прошлый век. Сегодня мы государство насилия, государство пытки, государство войны. Но другой государственности не будет. И если мы не хотим вечно увязывать воркшопы с арестами, урбанизм с кромешным мраком и вонью замосковских свалок, придется всем этим заняться – но где? В этой стране, ни в какой иной. Взгляд, брошенный на Систему РФ, обескураживает: перед нами государственный оборотень небывалого типа – новый вид связи человека, власти и общества. Она не соответствует никакому из известных государственных идеалов. Она не является гуманистической и не имеет почти никакого отношения к европейскому Просвещению, а значит, и к русской культуре. Но она работает, а другой не будет. Придется добиваться гибкости этой Системы. Вообще-то она пластична, но свою пластику поставила на службу группе недалеких корыстных людей. Другого государства не будет по многим причинам – не в последнюю очередь оттого, что повторной попытки мир нам не даст. Надо справиться с тем, что есть. Это не вопрос патриотизма. Россия сегодня и капсула выживания, и фронт работ.

Мы в зените Системы РФ. Ее составные части спаялись и туго сплелись. Обдумывая модель, я пытался понять: что ей в действительности угрожает? Может ли Система, как Советский Союз, стать творцом собственной гибели? Я не видел для этого оснований. Но ход событий 2018 года подсказывает другую версию ответа: да, Система может погибнуть – продолжая всей своей мощью фальсифицировать себя. Система РФ «зоологически» жизнеустойчивый агрегат. Но, подделывая функцию, можно ее потерять. Как? А вот как.

В октябре 2018 года после запуска произошла авария с ракетой-носителем «Союз», доставлявшей на МКС российско-американский экипаж. Несмотря на значительную устарелость, корабли «Союз» удивительно надежны. Прошлая такая авария, вынудившая экипаж вернуться, не попав на станцию, была еще в СССР в апреле 1983 года. С тех пор при неполадках система работала, и к этому все привыкли на Востоке и на Западе. Тридцать пять лет для технических систем большой срок. Но 11 октября 2018 года в космос отправили аппарат со штоком, погнутым ударом кувалды. Вряд ли начальство космодрома пробовало силу, и вряд ли диверсант тайком пронес в цех кувалду. Мы имеем дело со стандартной операцией, которая, повторяясь, однажды привела к беде.

Лауреат Нобелевской премии физик Ричард Фейнман участвовал в расследовании гибели корабля Challenger. Ему открылись сотни отчетов о «мелких неполадках» при пусках прежних аппаратов, с постоянным выводом: полет прошел успешно, отклонения некритичны для безопасности. «Оборудование работает не так, как ожидалось, а потому существует опасность того, что оно начнет работать с еще большими отклонениями, неожиданным и не совсем понятным образом. И то, что это раньше не привело к катастрофе, не гарантирует, что такое не произойдет в следующий раз… При игре в русскую рулетку то, что первый выстрел оказался безопасным, вряд ли утешит в следующем» [51] Фейнман Р. Не все ли равно, что думают другие? М.: АСТ, 2018. С. 282. . Здесь и точная характеристика финального риска Системы РФ. При каждом ее сбое возражения отводят тем же аргументом: поскольку мы все еще живы, подделки терпимы – убийственный аргумент игрока в русскую рулетку, о чем и говорит Фейнман.

Система РФ привычна к ударам кувалдой, иногда получая от этого добавочные импульсы к жизни. Наткнувшись на неприятное правило, здесь отказываются его соблюдать. А при усилении контроля Система легко имитирует соблюдение. Для этого мы располагаем наилучшими в мире технологиями имитации всего и вся.

Вот уже почти тридцать лет Система успешно полагается на культуру подделок. Это долго, но не больше, чем времена безаварийных полетов «Союза». Навстречу идет такая же всенародная готовность не видеть очевидного – стихия молчаливой массовой сделки. И однажды число ударов кувалдой незримо перевалит черту.

В жизни народов большую роль играет то, что они думают – «считают» о себе и других. Расхождение факта и реальности, мнения и того, к чему их относят, – старый философский вопрос, а игра мнениями о себе и о мире – центральное боевое поле Системы. Императив выживания составляет ее опорную поведенческую догму. Право выжить во что бы то ни стало болезненно присутствует в глубине действующих лиц. Здесь раскинулась обширная территория неоднозначного . Реакции на неоднозначность определяют две группы: группу идущих напролом, игнорируя всех и подбадривая себя чем-то, и группу осторожничающих, пробирающихся на ощупь в опасно размытом недемаркированном поле.