Михаил Леонтьев - Крепость «Россия»

Чем же заменить демократию так, чтобы преодолеть ее главный дефект◦— принципиально неспособную к стратегии власть◦— и при этом сохранить хотя бы некоторые из ее преимуществ? Ответ очевиден: только разновидностью феодализма, пусть и на новом витке спирали. Потому что все виды государственного строя, которые человечество прошло за свою историю,◦— это либо демократия, где источником власти считается народ, а элитой являются обладатели капиталов, либо феодализм, где источник власти трансцендентен, а в высшую элиту входят по заслугам перед страной или верой. Все остальное малосущественно и определяет лишь разновидности того или другого, хотя само слово «феодализм» взято чисто условно.

Это значит, что у государства появится смысл существования, не сводимый к выживанию. Источник власти будет лежать в государственной идеологии (лучше всего религиозной◦— лишь она истинно трансцендентна), и ею будут ограничиваться плюрализм и мультикультурность. Носителем же власти будет служилое сословие, как бы оно ни называлось, и элементы демократии будут только внутри его. Но важно сделать так, чтобы оно было не наследственным, а абсолютно открытым, а отсутствие политических свобод у масс сочеталось с полной свободой частной жизни и экономической деятельности. Такого «неофеодализма» никогда не бывало, и построить его◦— историческая миссия, достойная нашего народа. Тем более что такая попытка уже была, хотя и не вполне удачная,◦— советский строй был не чем иным, как реставрацией феодализма после капиталистического периода, закончившегося Февральской революцией. И только так мы можем примириться со своим советским прошлым: не хаять его и не восхищаться им, а считать его лишь ступенью, не первой и не последней, в продолжающемся восхождении.

«Профиль» № 27 (535)

Тема «демократичности» России является одним из «гвоздей» политического дискурса последних нескольких лет, как в риторике современных политиков, так и в материалах политической публицистики и СМИ в целом.

Демократичность стала якобы критерием уровня цивилизованности стран и народов и одновременно степени их варварства. Эти критерии являются средством управления варварским миром со стороны «цивилизованного человечества». У вас «не в порядке» с демократией? «Тогда мы идем к вам». Как такое может происходить? Разобраться в этом возможно лишь помня и понимая историю XX века. Скажу жестче: разобраться в этом и понять, что происходит, можно лишь имея осознанный опыт жизни в СССР.

В последнем десятилетии XX и первом десятилетии XXI века США определились со своей исторической и цивилизационной миссией: «Америке предначертано распространить на весь мир американскую либеральную демократию». Ни больше ни меньше. Именно принятие американской формы демократии будет (по их мнению) для всего человечества несомненным «счастьем» и приведет все народы к благосостоянию и успеху.

Вам это ничего не напоминает, читатель?

Мы с вами живем в стране, правящий класс которой на протяжении 70 лет продвигал по миру социализм и коммунизм в версии СССР как безусловное благо для всех жителей Земли и как самое высшее достижение человеческой цивилизации. Навязывание своего политического строя (его экспорт) есть мощнейший механизм экспансии и установления господства в других странах.

Мы отказались от этого, поняв всю глупость, несостоятельность и преступность данной идеи. Но нет ничего удивительного в том, что эта идея овладела правящим классом и в значительной степени народом США, только вместо «коммунизма» вписали «либеральная американская демократия». Дело в том, что сама сегодняшняя конструкция «либеральной демократии» проектировалась и строилась как конкурентный ответ советскому коммунизму и советской «народной демократии».

Товарищ Сталин еще в 1936 году сообщил советскому народу, что социализм в СССР в целом построен. Не будем сейчас вдаваться в суть построенного социализма (я ни в коем случае не являюсь его поклонником), но остановимся на некоторых его чертах, которые «продавались» на Запад как наши безусловные конкурентные преимущества. Реализованные СССР фактически, а не только формально расовое и национальное равенство, равенство полов, социальное равенство, формальное всеобщее равное и прямое избирательное право, бесплатная медицина и образование для всех граждан, отсутствие безработицы были предметом острой зависти для широких социальных слоев на Западе. Ничего сопоставимого в странах Запада не было и близко. До середины XX века в США в городских парках можно было обнаружить табличку «Неграм и собакам вход воспрещен». Избирательное право не было всеобщим. Демократия во многом оставалась цензовой. Великобритания продолжала оставаться крупнейшей империей, использующей для роста своего благосостояния интенсивную эксплуатацию колоний.

В 1945 году к довоенному «передовому имиджу» СССР добавилась слава победителей фашизма и освободителей Европы. Для всего мира было очевидно, что СССР и его общественно-политический строй сыграли определяющую роль в разгроме фашистской Германии. «Акции» СССР стали котироваться среди населения на Западе так высоко, как никогда до этого и как никогда после этого. Проблема высокой популярности СССР встала перед правящим классом США и Британии, что называется, «в полный рост».

Асимметричный ответ был найден. С одной стороны, СССР объявили войну (пусть и «холодную») и сделали главным врагом цивилизованного человечества на десятилетия. Это была борьба с имиджем победителей фашизма за счет формирования «новой угрозы» в лице самих победителей. А с другой стороны, были начаты преобразования, которые позволили бы говорить о большей свободе и равенстве на Западе, чем в СССР. Всеобщее избирательное право, защита меньшинств, расовая терпимость. Все это является сегодня частью либеральной демократии.

При этом следует понимать, что охота на «коммунистических ведьм» в США в середине прошлого века ни по целям, ни по результату практически не отличалась от идеологических гонений и политических преследований в позднем СССР.

С достижениями СССР в области социальной защиты должны были конкурировать проекты с рабочими названиями «Общество потребления» и «Социальное государство». Средний житель Запада должен был жить лучше, чем средний житель СССР. Западного человека научили жить в долг и вынудили отказаться от сбережений. Он должен был только потреблять, и это потребление должно было все время расти. Прямо как у Стругацких в «Понедельнике…» кадавр, созданный профессором Выбегалло.