Виктор Даниленко - Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах]

В США во время президентских выборов 1976 года ведущие подрядчики Пентагона — всемирно известные концерны «Грумман», «Теннэко», «Текстрон», «Боинг», «Литтон-индастриз» и др., — по официальным (явно заниженным) данным, внесли в фонд республиканской партии 5,4 млн. долл. В 1979–1980 годах общая сумма частных пожертвований только национальным комитетам республиканской и демократической партий составила соответственно 61,2 млн. и 15,1 млн. долл. 54В ходе избирательной кампании 1980 года наибольшую активность при сборе финансовых средств для республиканской партии проявили: Т. Уэлш, владелец ценных бумаг и бывший финансовый директор национального комитета республиканской партии; Ч. Уик и У. Смит, личные друзья Р. Рейгана; Д. Мердок, крупнейший акционер «Оксидентл петролеум»; нефтепромышленник из Техаса X. Чайлс; хьюстонский банкир Дж. Лайон и др. Клан Рокфеллеров в течение последних нескольких десятилетий пожертвовал республиканцам свыше 250 млн. долл.; взносы мультимиллионера Р. М. Скейфа в общей сложности превысили 100 млн. долл.; фонд Дж. Олина в 1979 году выделил для поддержки республиканской партии 5,2 млн. долл.; фонд А. Курса — 2,5 млн. долл. 55

«Подавляющая часть средств, используемых в избирательных кампаниях, поступает от предпринимателей», — признает американский сенатор Р. Лонг. По его оценкам, при выборах в конгресс дотации бизнесменов составляют 95 % всех предвыборных фондов; при этом «как минимум 80 % данных средств поступает от лиц, которые в налоговой декларации указывают размер личного дохода, превышающий четверть миллиона долларов» 56. «…Основные расходы по избирательным кампаниям правых кандидатов и партий, — вторит французская «Монд», — финансируются… промышленным патронатом. Финансисты, крупные акционеры, бизнесмены, несомненно, не единодушны в выборе привилегированного кандидата и… распределяют выделенные фонды между всеми кандидатами, защищающими экономическое и социальное статус-кво» 57.

Мощная материальная поддержка со стороны крупного бизнеса обеспечивает буржуазным партиям и их кандидатам крупные козыри в борьбе за депутатские мандаты, фальсифицируя, по сути дела, саму идею выборов; превращая их, выборы в капиталистических странах, в эффектные и бессодержательные дуэли двух буржуазных партий 58. Бессодержательные именно потому, что результаты таких «дуэлей» зачастую ничего не дают рабочему классу (в условиях партийной системы американского типа), будучи благодаря финансовым «инъекциям» в любом случае предрешенными в пользу господствующего класса задолго до момента голосования.

«Ни для кого не должно быть загадкой, — отмечается в публикации американской компартии, вскрывающей внутреннюю механику буржуазных выборов, — что решения относительно того, кто будет выдвинут кандидатом и даже кто победит, принимаются в наполненных табачным дымом комнатах представителей обладающих властью корпораций, а не в кабинах на избирательных участках» 59. Не случайно даже сами американские конгрессмены вынуждены сегодня все чаще говорить о прямой «тенденции к покупке мест в конгрессе, которая вызвана влиянием миллионов и миллионов долларов, выделяемых на избирательные кампании лоббистскими группами» 60. Подобного рода признание обусловлено не только самим фактом «покупки мест», но, главное, теми масштабами, которые приняло в настоящее время данное явление в политической практике США, как, впрочем, и многих других капиталистических стран.

В буржуазной литературе встречается, правда, мнение о том, что предвыборные расходы, несмотря на быстрые темпы их роста, в общем не так уж и высоки. Таких взглядов придерживаются, в частности, американские политологи Д. Адамани и Дж. Агри. Сопоставляя темпы роста предвыборных расходов со средним индексом увеличения частных доходов в США, а также деля общую сумму этих расходов на все взрослое население, они приходят к следующему выводу: «После пищи, одежды, крыши над головой и, возможно, религиозных убеждений, что может представлять для граждан в демократической стране большую потребность, чем политический процесс, посредством которого они выбирают официальных должностных лиц и программы? Три или пять долларов (с человека. — В. Д. ) в год выборов представляются поистине низкой ценой за самоуправление» 61. Для большей наглядности авторы даже сопоставляют общие предвыборные расходы с суммой затрат на рекламу одной из ведущих американских компаний, производящей мыло и стиральный порошок, — соответственно 300 и 275 млн. долл. в 1968 году. «Демократические выборы, надеемся, — отмечают они, — для американцев гораздо важнее, чем моющие средства» 62.

Что и говорить, с пропагандистской точки зрения вопрос поставлен весьма эффектно. Правда, при этом авторы не упоминают об общих доходах названной фирмы, о том, что затраты на рекламу предопределяются жесткими законами капиталистической конкуренции, являются для нее жизненно необходимыми и служат единственно задаче увеличения прибылей. Прибылей частных — в этом сущность проблемы. Абстрактное сопоставление цифр как бы затушевывает разницу между частным и общественным сектором. А ведь это самое главное. При подобном подходе приведенный пример начинает «работать» против авторов: то, что по силам одной-единственной фирме, стремящейся к получению максимальных прибылей, оказывается не по силам целому государству, хотя и служит интересам всех его граждан, — требуемую сумму государство предпочитает собирать с самого населения. Вычисленные авторами «три или пять долларов», таким образом, приобретают характер своеобразного «налога на демократию», которую граждане обеспечивают «за свой счет». Весьма убедительный аргумент в пользу «демократичности» буржуазного государства.

Раскладывая предвыборные расходы в среднем на каждого избирателя, буржуазные теоретики преднамеренно маскируют классовую сущность института частных пожертвований; скрывают тот факт, что ими пользуются не все граждане во имя абстрактных интересов демократии, а преимущественно лишь крупные бизнесмены в конкретных корыстных экономических целях. Благодаря этому институту они, как уже отмечалось, фактически покупают законодательные учреждения. В данной связи откровенной насмешкой над реальными факторами звучат рассуждения о плате за «самоуправление». Приведенные выше оценки, в том числе и самих американских конгрессменов, убедительно показывают несостоятельность подобного тезиса. Как ни в какой другой стране, в Соединенных Штатах предельно обнажена сущность буржуазного парламентаризма, сводящаяся, по оценке В. И. Ленина, к тому, чтобы «раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте…»63. О каком «самоуправлении» можно говорить в условиях американской действительности, если в конгрессе нет ни одного рабочего, но зато примерно половина его членов имеет активы в полмиллиона и более долларов, а за сенатом прочно утвердилась репутация «клуба миллионеров» (сегодня уже каждый третий сенатор — миллионер)… Разве что о самоуправлении элиты американского общества, к которой, согласно официальным данным, относится только 0,6 % населения страны.