Боб Вудворд - Страх. Трамп в Белом доме

В лимузине Трамп отозвался о своих советниках: «Они ни хрена не смыслят в бизнесе. Они хотят всех защищать — а мы за это платим».

Он сказал, что Южная Корея, якобы наш союзник, не желает пересматривать условия торгового соглашения. «И при этом они хотят, чтобы мы защищали их от этого психа на севере».

Кон пришел к выводу, что ситуация с Трампом выходит из-под контроля. В первые месяцы он был более управляемым.

С точки зрения Прибуса, это была худшая встреча из множества ужасных встреч. Проработав полгода в администрации президента, он ясно видел фундаментальную проблему с постановкой целей. К чему они идут?

Атмосфера была гнетущей и деструктивной: недоверие, смешанное с враждебностью, примитивные обсуждения и нападки. Казалось, все явились на встречу в боевых доспехах, особенно президент.

Сумасшедший дом в лучшем виде, заключил Прибус.

Один из старших сотрудников Белого дома, который сразу после встречи в Танке разговаривал с ее участниками, написал следующее резюме: «Президент подверг всех присутствовавших резкой критике и оскорблениям, обвинив их в том, что они совершенно не разбираются в вопросах национальной безопасности и обороны. Очевидно, что многие старшие советники президента, особенно в сфере национальной безопасности, крайне обеспокоены его эксцентричным характером, невежеством, неспособностью учиться, а также его опасными взглядами».

После встречи в Танке Тиллерсон, обладатель высшего знака отличия «Скаут-орел», отправился на скаутский слет в Западной Вирджинии, а затем на свадьбу сына в Техасе. Он подумывал об отставке.

Когда он вернулся в Вашингтон, ему позвонил Прибус: «Послушайте, вы не можете уйти в отставку прямо сейчас. Это смешно. Приезжайте ко мне поговорить».

«Мне не нравится то, как президент разговаривает с генералами, — сказал Тиллерсон, сидя у Прибуса в кабинете. — Они этого не заслуживают. Я не могу спокойно сидеть и выслушивать все это. Он просто кретин».

Прибуса удивила такая открытая враждебность. Впрочем, он понимал, что реальной причиной недовольства Тиллерсона было то, как президент на этот раз обошелся с ним самим. На многих совещаниях в Ситуационной комнате Тиллерсон едва скрывал, что более чем раздражен этим «кретином», и не всегда сдерживался в выражениях.

Прибус предложил Тиллерсону смягчить тон. «Вы не должны проявлять неуважение, разговаривать с президентом так, как это делаете вы. Вам нужно выражаться поаккуратнее, говорить то же самое, но не так оскорбительно».

Прибус восхищался подходом Мэттиса — избегать конфронтации, демонстрировать уважение и почтение, как можно больше ездить, чтобы не оставаться в Вашингтоне, и спокойно делать свои дела.

Тиллерсон снова вернулся к генералам: «Я не могу сидеть и слушать, как президент отчитывает генералов. Я не могу с этим смириться. Это неприемлемо».

Позже Прибус сказал Трампу, что поговорил с Тиллерсоном насчет его неуважительного отношения. О том, что госсекретарь назвал президента кретином, он умолчал.

Трамп выслушал его спокойно, что было необычно, и не стал спорить. Прибус ожидал, что президент из гордости не захочет признавать враждебности Тиллерсона. В конце концов, как глава государства он не должен был позволять столь открытого нарушения субординации со стороны своего госсекретаря.

Иногда официальный процесс работы Совета национальной безопасности все же соблюдался. Комитет по координации политики, на уровень ниже Комитета первых заместителей, созывал совещания и собирал предложения таких ведомств, как Госдепартамент, Объединенный комитет начальников штабов, министерство обороны, разведывательные службы, министерство финансов и административно-бюджетное управление. Урегулировав все разногласия, комитет составлял 30-страничный стратегический план с приложениями. Этот план направлялся в Комитет первых заместителей, которые вносили в него свои поправки. После того как все соглашались с общей концепцией и утверждалась дорожная карта, созывалось заседание узкого Совета национальной безопасности под председательством Макмастера.

Тиллерсон как старший в иерархии выступал на заседаниях комитета первым. Он являлся и говорил: я не видел стратегического плана. Но это очень сложный вопрос. Нам необходимо рассмотреть его в широком контексте. Вот как я его вижу.

Он раздавал пачки распечатанных презентационных слайдов. Вместо того чтобы разослать их заранее, чтобы другие могли ознакомиться с ними, он подробно комментировал их на заседании, порой тратя на каждый слайд до пяти минут. Присутствовавшим не оставалось ничего, кроме как слушать. Поскольку на заседания узкого Совета национальной безопасности обычно отводился 1 час 15 минут, иногда Тиллерсон был единственным, кому удавалось выступить. И безусловно, его голос был главным.

Тиллерсон хотел, чтобы все согласились с его взглядом на проблему, после чего вернулись и переработали всю стратегию.

Он пытался перезапустить межведомственный процесс, исходя из своих взглядов на то, что Соединенные Штаты должны делать на международной арене в отношении Ирана, Ирака, Ливана и «Хезболлы», Сирии, Китая, Северной Кореи и ИГИЛ.

На одних предлагаемое Тиллерсоном переосмысление стратегии производило впечатление, другие считали, что в его предложениях нет ничего нового. Тиллерсон настаивал на расширении экономической интеграции и помощи развивающимся странам, концентрации внимания на устранении ведущих к насилию факторов и более активном использовании дипломатии.

Чего зачастую не хватало, так это конкретного плана, четко определяющего сферы ответственности и подотчетность. Конечные цели были расплывчатыми или вообще не были сформулированы. В результате весь процесс затягивался на недели и даже на месяцы.

Как-то в конце июля Трамп возвращался из Бедминстера на небольшом самолете, который все равно гордо именовался «Бортом номер один». Он прошел в крошечную зону для персонала, где сидели Иванка, Джаред, Макмастер и Портер.

Ирак, Афганистан и Сирия — Соединенные Штаты завязли в этих трех зонах военных действий, как в болоте, нравоучительным тоном заявил президент и добавил, что ему надоело нести за них ответственность. «Мы тратим на эти страны громадные ресурсы, — продолжил он. — Мы должны просто объявить победу, закончить войну и вернуть наших военных домой».

Макмастер не мог поверить своим ушам. Трамп провел всего шесть месяцев на посту главнокомандующего, а уже был готов принять такие сверхважные решения!

Когда президент ушел, Джаред и Иванка не стали скрывать тревоги. Они сказали, что постараются помочь Макмастеру. Когда мы вернемся, предложили они, попробуйте вместе с Портером разработать новую стратегию, найти способ вывести часть войск и оставить основные. А мы поможем переубедить президента.