Боб Вудворд - Страх. Трамп в Белом доме

Как и все, кто находился близко к президенту, — кроме, разве что, Хоуп Хикс — Портер как нельзя лучше видел, что избрание Трампа обострило раскол в стране. Отношения со СМИ достигли пика враждебности. Культурные войны возобновились и даже приобрели расистский окрас. Трамп, казалось, усугубил все болезни.

Портер задавался вопросом: можно ли залечить эти раны после Шарлотсвилля или же теперь все попытки обречены на неудачу? Это был тупик. Трамп пересек точку невозврата. Для противников Трампа он перестал быть американцем и стал расистом. В этом костре и так было много дров, а Трамп подбросил еще. Теперь огонь разгорится с новой силой.

Президент создал вокруг себя гнетущую атмосферу подозрительности, недоверия и враждебности. «Теперь это превратилось в тотальную войну».

В разгар конфликта вокруг Шарлотсвилля Бэннон позвонил Келли. «Я знаю этого парня», — сказал он. «Если люди в Белом доме не начнут его прикрывать», будет беда. «Вы должны обеспечить ему прикрытие».

Сенатор-республиканец Боб Коркер заявил журналистам, что «президент до сих пор не сумел продемонстрировать ни стабильности, ни какой-либо компетентности», необходимых для успеха на этом посту. Журнал Politico опубликовал большую статью, посвященную проблемам Трампа с управлением гневом, утверждая, что президент «не в силах совладать со своим вспыльчивым нравом», а «вспышки гнева служат для него способом управления персоналом, выражения недовольства или просто выпускания пара».

«Ни один парень из Белого дома не вышел и не вступился за президента», — сказал Бэннон.

Бэннон считал, что в идеологической войне, развернувшейся вокруг Шарлотсвилля, Трамп может одержать победу. «Задавая вопрос “Где остановится этот процесс?” — Вашингтон, Джефферсон, Линкольн — президент Трамп обращается к американскому народу… Левые со своей политикой расовой идентичности утверждают, что все это расизм. Дайте мне больше этой политики. Мне этого недостаточно».

Вице-президент Майк Пенс добросовестно ретвитнул несколько самых безобидных твитов Трампа, добавив: «Как президент Соединенных Штатов, Трамп сказал: “Мы, американцы, должны сплотиться как нация в любви к нашей стране. и подлинной привязанности друг к другу”. #Шарлотсвилль».

Бэннон предостерег Келли: «Если его припрут к стенке, эти парни на Капитолийском холме добьют его. Ты должен начать его защищать».

«Не хочешь взять эту работу на себя?» — спросил Келли.

«Извини?»

«Не хочешь занять гребаное место главы аппарата?»

«О чем ты говоришь? — ответил Бэннон. — Не пытайся повесить это на меня. Ты же знаешь, ты единственный, кто может с этим справиться».

«Знаешь, какая у меня сейчас проблема? — сказал Келли. — Я боюсь, что могу потерять половину людей в Белом доме и треть кабинета. Ты не понимаешь, что происходит. Мы ходим по лезвию ножа. Люди не будут просто так это терпеть. Мы должны это осудить. Если у тебя есть решение.»

У Бэннона не было решения. Но он сообщил Келли, что уходит в отставку.

«Я уйду в пятницу», — сказал Бэннон. Завтра у меня последний день в Белом доме.

Возможно, так будет лучше, ответил Келли.

Но Бэннона беспокоили предстоящие выходные Трампа в Кэмп-Дэвиде, когда должно было состояться последнее заседание Совета национальной безопасности перед принятием решения по Афганистану.

«Убедись, что президент хорошо проинформирован обо всех вариантах и деталях».

«Будет сделано», — заверил Келли. Это был его стандартный ответ — президент получит информацию по всем альтернативам.

«И позаботься, чтобы Помпео получил возможность высказать свое предложение».

Келли сказал, что сделает.

Бэннон знал, что Трамп склоняется к глобалистскому решению. Силовики под предводительством Макмастера прижали его к ногтю. Они документально зафиксировали тот факт, что президент полностью проинформирован об угрозе превращения Афганистана в базу для будущего терроризма в духе 11 сентября. И теперь в случае материализации этой угрозы у них были все возможности сбросить в Washington Post или New York Times информацию о том, что Трамп проигнорировал предупреждение.

В соответствии с планом на заседании Совета национальной безопасности 18 августа Сешнс и Келлог должны были выступить за вывод войск из Афганистана. Директор ЦРУ Помпео должен был предложить расширение использования военизированных формирований ЦРУ вместо наращивания численности войск — такую компромиссную стратегию они разработали вместе с Бэнноном. Макмастеру полагалось традиционно настаивать на сохранении прежнего курса, что означало увеличение военного контингента на 4000 человек.

Сешнс начал с того, что он входит в Комитет сената по вооруженным силам с 11 сентября 2001 г. По его словам, с той поры всегда предлагалось одно и то же. Чтобы взять под контроль ситуацию в Афганистане, нам понадобится от 6 до 18 месяцев. Сколько раз вы об этом говорили? И каждый раз ошибались. Возьмите все решения Обамы послать дополнительные силы, десятки тысяч человек. Вы обещали, что это позволит переломить ситуацию. И ничего не происходило. Мы воюем в Афганистане уже 16 лет. Результат — сегодня «Талибан» контролирует больше половины страны. Нам нужно уходить оттуда. Бросить все и уйти.

«Мы должны вернуть наших парней домой», — поддержал его Келлог.

Помпео выдержал в Лэнгли несколько тяжелых совещаний с нарастающей степенью ультимативности. Ветераны напомнили ему, что Афганистан не только кладбище империй, но и кладбище карьер. Все эти годы управление играло вспомогательную роль, задействуя контртеррористические команды преследования и избегая полной ответственности. Афганистан был проблемой сухопутных сил, пусть он таковой и остается, настоятельно рекомендовали ветераны. Еще один контраргумент: предлагаемый Помпео план предусматривал переход контртеррористических команд под начало военных, а те никогда не дадут ЦРУ реального контроля. Не было никаких гарантий и никаких разумных ожиданий, что это предприятие закончится успехом, а это значит, что придется искать виноватых.

Когда пришел черед Помпео представить президенту свой компромиссный вариант, он собственноручно похоронил его. ЦРУ потребуется два года, чтобы расширить операции с участием контртеррористических команд, сказал он. Мы не готовы физически, и у нас нет инфраструктуры. Мы не можем взять на себя ответственность за проведение этой масштабной кампании наравне с силами специального назначения. Возможности ЦРУ в Афганистане исчерпаны. На сегодняшний день это нежизнеспособная альтернатива.

После него выступил Макмастер, который принялся доказывать необходимость сохранить прежний курс и увеличить контингент на 4000 человек. Его главный аргумент состоял в том, что стратегически необходимо помешать «Аль-Каиде» и другим террористическим организациям превратить Афганистан в плацдарм для нанесения ударов по США и их союзникам.