Боб Вудворд - Страх. Трамп в Белом доме

Портер показал Трампу черновик, когда они возвращались в Вашингтон на «Борту номер один». Они вместе просмотрели речь. Президенту не понравился ее тон. Он не хотел создавать видимость капитуляции перед политкорректностью.

Портер и пресс-секретарь Сара Хакаби Сандерс договорились выступить единым фронтом, чтобы убедить президента сделать это заявление.

«Я считаю крайне важным, — сказала Сандерс президенту, — чтобы вы обратились к американскому народу напрямую, без посредничества СМИ, чтобы исключить любое недопонимание. Чтобы люди с CNN, MSNBC и т. п. не могли приписать вам то, чего вы не говорили и не имели в виду. Лучший способ избежать этого… сказать обо всем предельно четко и прямо. Тогда СМИ не смогут исказить ваши слова».

Трамп попытался защитить свою точку зрения: «Так не бывает, чтобы ненависть и фанатизм исходили только с одной стороны. Чтобы вся вина лежала только на одной группе. От этих СМИ не дождешься справедливости. Они будут вопить, что бы ты ни сказал и ни сделал».

«Вам нужно это исправить, — настаивал Портер. — Вы же не хотите, чтобы вас воспринимали так, как воспринимают сейчас. Вам нужно объединить страну». Это ваш моральный долг.

«Вы ничего не выиграете, если не подвергнете открытому осуждению неонацистов и всех остальных, кем движет расовая вражда», — Портер как мог играл на президентском тщеславии и желании быть в центре всего. Он заявил, что президент может выступить главным целителем и главным утешителем.

«Страна надеется на вас — на то, что своими словами вы поможете исцелить раны и укажете путь вперед», — продолжал Портер. Президент должен вдохновлять и воодушевлять. Он в буквальном смысле слова может стать спасителем нации.

Трамп не стал больше возражать. Но и «да» тоже не сказал.

Когда они вернулись в Белый дом, в Западном крыле вовсю шел ремонт. Трамп и Портер поднялись в резиденцию президента. Портер открыл свой ноутбук, и, поскольку принтера у Трампа не нашлось, они принялись переделывать речь на экране. Трамп, который не умел печатать на клавиатуре и никогда ею не пользовался, сидел за столом. Портер устроился рядом, прокручивал текст на экране, и они вместе решали, что удалить, что добавить.

В какой-то момент Трамп сказал: «Насчет этого я не уверен».

В речи говорилось о неприемлемости расизма и о необходимости любви и исцеления общества.

«Мне кажется, это произведет не то впечатление», — сказал президент. Это было не в его духе, слишком мягко. Он не хотел извиняться. «Не знаю, стоит ли это говорить».

Портер видел перед собой двух Дональдов Трампов, движимых противоречивыми импульсами. Президент явно не мог решить, как поступить. Он не хотел снисходить до политической корректности, но ему нужно было сплотить свой народ. В конце концов он принял решение.

«Окей, хорошо, — сказал он, когда Портер внес все одобренные им коррективы. — Мы это сделаем».

Портер видел эту внутреннюю борьбу. Поскольку Трамп был не из тех, кто привык скрывать эмоции и мысли, его явно не радовало предстоящее выступление. Но в то же время он не был откровенно недоволен или раздражен. Портер спустился в Дипломатическую приемную и загрузил окончательный вариант речи из 12 абзацев в «Телепромптер».

После 12:30 Трамп появился в приемной и подошел к трибуне, установленной между американским и президентским флагами. Он вцепился в нее обеими руками и выглядел напряженным и мрачным. Сообщив, что сегодня в Вашингтоне он встречается со своей экономической командой, чтобы обсудить вопросы торговой политики и налоговой реформы, он похвастался хорошими экономическими показателями, ростом фондового рынка и низким уровнем безработицы, после чего перешел к Шарлотсвиллю.

Министерство юстиции начало расследование инцидента в Шарлотсвилле на предмет нарушения гражданских прав, сообщил он национальной телевизионной аудитории. «Каждый, кто был замешан в преступных действия во время разгула расистского насилия в эти выходные, — сказал Трамп, — будет призван к ответу».

Скованный, явно не в своей тарелке, как заложник, которого заставили говорить на телекамеру, президент продолжил свою речь: «Какого бы цвета ни была ваша кожа, мы все живем по одним и тем же законам, под одним и тем же великим флагом. Мы должны любить друг друга, проявлять терпимость и заботу и объединиться в осуждении ненависти, фанатизма и насилия. Мы должны заново открыть для себя узы любви и преданности, которые сплачивают нас как американскую нацию».

«Расизм — это зло», — сказал он и перечислил, кого он имеет в виду: KKK, неонацистов, белых шовинистов и другие расистские группы.

«Мы будем защищать и отстаивать священные права всех американцев», чтобы каждый гражданин «был волен следовать зову своего сердца и дарить любовь и радость, которые живут в его душе».

Это была пятиминутная речь, которую вполне могли произнести Рейган или Обама.

«Обязательно скажите ему, как круто он звучал», — предупредил генерал Келли всех сотрудников Белого дома. Он был главой аппарата менее трех недель.

Стив Мнучин и Гэри Кон встретили Трампа в лифте, когда тот поднимался в свою резиденцию. Они рассыпались в похвалах. «Это была превосходная речь, — сказал Кон, — одна из ваших лучших речей на посту президента». Она была в духе великой традиции единения нации и указывала путь к исцелению общества. Позже они сказали Портеру, что не представляют, как ему удалось убедить Трампа.

Портер чувствовал себя триумфатором: наконец-то он сумел сделать что-то действительно полезное для президента и для страны в целом. Это стоило бесконечных часов адского труда на посту главы секретариата.

Трамп отправился посмотреть реакцию на свое выступление на Fox News. Роб О’Нил, бывший командир Шестого отряда «морских котиков» ВМС США, похвалил Трампа за конкретность, но добавил: «Фактически это признание: окей, я был неправ. Я пересмотрел свою точку зрения».

Корреспондент Fox News Кевин Корке высказался еще хуже: «Спустя всего 48 часов после того, как он столкнулся с самым серьезным вызовом за все время своего недолгого президентства, г-н Трамп скорректировал курс».

Трамп был в ярости — они восприняли его речь как признание неправоты и признак слабости! «Это самая большая ошибка, которую я совершил в своей жизни! — раздраженно сказал президент Портеру. — Никогда не нужно идти на уступки. Никогда не нужно извиняться. В конце концов, я не сделал ничего ужасного. Зачем показывать слабость?»

Как ни странно, хотя именно Портер уговорил президента выступить с этим заявлением и именно он заставил его потратить целых четыре часа на редактирование текста, Трамп не считал его виноватым. «Не могу поверить, что мне пришлось это сделать, — пожаловался он своему секретарю, не обвиняя, а просто выпуская пар. — Это худшая речь в моей жизни. Я никогда больше не сделаю ничего подобного». Он еще долго не мог успокоиться по поводу этого выступления, считая его огромной ошибкой.