Михаил Попов - От закона стоимости к закону потребительной стоимости

Преимущества совокупного работника, и не сводимого к сумме сил, его составляющих, дали повод говорить о создании некоего «социального капитала», нередко отождествляемого с обычным капиталом. В смысле особой общественной производительной силы, подчиняемой капиталом и используемой им для своего возрастания, можно пользоваться этим понятием в значении метафоры. Если же его трактовать как самовозрастающую стоимость, то это было бы не только неуместным, но и ошибочным. Дело в том, что продукт кооперативного процесса труда, взятого в качестве стоимости, не может быть больше суммы затрат рабочего времени отдельных лиц. С точки зрения производства стоимости, безразлично создают ли ее работники по отдельности или они это делают совместно. [174] «В производстве стоимости множество всегда имеет значение только суммы многих отдельных единиц» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. С.333). Дополнительный результат совместного труда является следствием возвышения общественной потребительной стоимости рабочей силы, а не ее меновой стоимости, как бы ни эксплуатировалась ее потребительная стоимость.

Результатом совместного, кооперированного труда в потребительностоимостном отношении является высвобождаемый (применением его общественных производительных сил) живой человеческий труд. Из объема высвобождаемого труда должны быть вычтены затраты труда работников, обслуживающих этот совместный труд, — главным образом работников управления, необходимых для согласования индивидуальных работ, контроля, учета и выполнения других подобных функций. Этого рода затраты ныне обычно называют «социальными» или «трансакционными» издержками, необходимыми для обеспечения взаимодействия людей в их общественном трудовом процессе (раньше они относились к затратам непроизводительного труда). Их экономия считается критерием, по которому оценивается воздействие системы управления и социальных институтов на размещение ресурсов и структуру производства, следовательно, на эффективность производства.

Такого рода критерий, то есть затратный подход, отождествляя затраты с результатами, не выводит за пределы стоимостной эквивалентности, не позволяет выявить действительные результаты, касающиеся развития самого человека. Ведь затраты труда для обслуживания трансакционной сферы своим источником имеют тот же высвобожденный из производства и превращенный в управленческую и иную деятельность труд. Экономить его — значит или экономить уже затраченное, или увеличивать за счет этой экономии сферу затрат производительного труда, что не согласуется с научно-техническим прогрессом и с ростом производительных сил труда.

Высвобождаемый из сферы производства труд, свидетельствующий об эффективности производительного процесса, может и не приводить к лучшему удовлетворению потребностей. Если достигаемая эффективность в сфере потребления и человеческого развития невозможна без соответствующего улучшения производственной деятельности, то обратного может и не быть: улучшения в сфере производства могут и не сказаться на удовлетворении потребностей. Нужны, следовательно, критерии, которые учитывали бы сферу потребления и человеческого развития.

В этой связи чрезвычайно важными становятся анализ и оценка потребления человека и его развития с позиций двух исходных принципов основных экономических теорий — принципа меновой стоимости и принципа потребительной стоимости, позволяющих установить параметры человеческого развития как итогового результата деятельности общества. Анализа этого результата с указанных позиций недостает имеющимся разработкам: показатели человеческого развития остаются не соизмеренными и не сведенными к единой мере как в стоимостном, так и в потребительностоимостном отношении. Без этого они лишаются многих своих функций как инструментов критериальных оценок.

Если следовать требованиям закона стоимости, учесть замену К. Марксом понятия стоимости труда (живого) стоимостью рабочей силы (овеществленного труда), то ныне выставляемые от имени ООН в качестве критерия деятельности общества человеческое развитие и его показатели можно и нужно было бы подводить под единую меру — величину стоимости рабочей силы, равной стоимости жизненных средств, необходимых для ее производства и воспроизводства, включая образование, медицинские услуги, реализующиеся в той или иной продолжительности жизни, и др.

О ценности человека с позиций стоимости писал еще В. Петти в работе «Ценность людей». По его утверждению, ценность человека (работника) определяется стоимостью жизненных средств, необходимых для его существования. В этом же русле шли рассуждения А. Смита и Д. Рикардо, когда они определяли стоимость товара общественно необходимыми затратами труда и распространяли это определение на труд. В этом случае стоимость труда сводилась к издержкам воспроизводства работника, включая его семью и ряд других факторов, необходимых для получения той или иной квалификации. Можно сослаться на соответствующие суждения А. Маршалла. По его предположительным расчетам общая сумма стоимости, израсходованная на то, чтобы вырастить ребенка, принадлежащего к менее обеспеченной части трудящегося класса (2/5 населения), составляет 100 ф.ст., для следующей 1/5 части населения — 175 ф.ст., для еще одной 1/5 части — 300 ф.ст., и, наконец, для остальных двух 1/10 частей населения — соответственно 500 и 1200 ф.ст., что в среднем равно 300 ф.ст. Если учесть возрастной состав населения, то согласно А. Маршаллу, средняя стоимость индивида будет равна 200 ф.ст.. [175] Маршалл А. Принципы политической экономии. М., 1984. Т.2. С.270-271. Почему же это не делается, по крайней мере гласно, в настоящее время, почему человеческое развитие не подводится под единый показатель — стоимость рабочей силы (или стоимость жизни)?

Имеется ряд обстоятельств, объясняющих это «почему». Ведь, согласно закону стоимости, затраты труда и их результат в виде стоимости жизненных средств были бы равными (эквивалентны), что не годится для обоснования получения большего результата, чем затраты, то есть не будет самого человеческого развития. Более того, с ростом производительности труда, связанным с его экономией, стоимость продукта в общем и целом должна уменьшаться, соответственно стоимость рабочей силы должна падать, что не только не совместимо с признанием человеческого развития, но и предполагает относительное и абсолютное обнищание трудящегося большинства населения. Капитализация России, в результате которой половина населения оказалась в состоянии бедности, — яркое тому свидетельство.

В другом случае, когда обменивается живой труд на овеществленный (труд на капитал), возникает не менее трудная ситуация с подведением человеческого развития к единой стоимостной мере: во-первых, живой труд не обладает свойством стоимости и не может соизмеряться с овеществленным в его продукте трудом. Потребительная стоимость и стоимость не имеют единой меры. Во-вторых, результатом обмена живого труда на овеществленный является всевозрастающий разрыв между уровнем жизни носителей живого труда и представителей (собственников) овеществленного в продукте труда, который ныне в мире достигает, по данным конференции ООН в Рио-де- Жанейро, соотношения 1:60. Не всякий решится этот увеличивающийся разрыв выставить показателем человеческого развития, а его основание — растущую норму прибавочной стоимости и эксплуатации