Михаил Попов - БУДУЩЕЕ ЗА ОБЩЕСТВОМ ТРУДА

По-другому и быть не может, ибо без признания собственности народа (общей собственности) на естественные богатства, ресурсы и средства существования, подобные права и право на свое свободное экономическое, социальное и культурное развитие народ осуществить не может, лишаясь при этом и возможности установить свой политический статус.

Под отрицание за социальной общностью (народом) самостоятельного статуса и возможностей его реализации в соответствующих правах подводится теоретическое обоснование, определенная концепция (и идеология), согласно которым реальным и самодостаточным существованием обладает только индивид. Что же касается общества и общественного целого, особенно их субстанциональности, то они лишаются этих своих свойств, т. е. если, например общественная собственность лишается своего основания в действительности, то ни о каком реальном праве собственности народа (общества в целом) на свою землю, естественные богатства и ресурсы речи быть не может. Без права общей собственности народ распоряжаться своими естественными богатствами тоже не сможет. В то же время охотно признается ничем не ограниченное право индивида на свою собственность, т. е. право частной собственности, но только не право человека быть собственником общего достояния, иметь в нем свою долю для удовлетворения своих потребностей в совместных благах. Полагают, например, что если признать право каждого индивида на общественное богатство, скажем на землю как на общее достояние, то каждый в качестве собственника исключает всех других и общественная собственность становится невозможной, т. е. если всем, то никому в отдельности, а если каждому, то уже не всем. В итоге только частному лицу должна принадлежать собственность.

Конечно, если общество понимать формально логически, как общий признак, не имеющий реального существования в единичном, или в виде чего-то особенного, то всякие общие состояния лишаются объективности. Пустым всеобщим является то, что свойственно всем, но само не является реально существующим явлением, не присутствует в отдельном (Гегель).

С этой номиналистической точки зрения и общество как таковое, и народ - это лишь имена, создания головы, понятия без реальности. Этим обстоятельством, т. е. отрицанием объективного существования общего, во многом объясняется отсутствие конституционно оформленных прав народа. Признаются лишь права, относящиеся к абстрактной личности. Что же касается прав, имеющих своим основанием субстанциональные отношения, характерные для общества и социальных общностей, в том числе и народа, то они исключаются из конституций и других правовых актов. Права личности как бы поглощают права общества, имеющие своей предпосылкой иные, отличные от оснований прав личности субстанциональные отношения.

Чтобы обессмыслить понятие общенародности и лишить отдельного человека права на общенародное достояние (если всем, то никому), приводится и другой теоретический аргумент – отрицается общественная сущность личности, т. е. существование общества и общественных отношений в качестве сущности человека, отвергается его определение как совокупности общественных отношений. Ведь в науке давно признано, что общее составляет основу бытия всех единичных явлений, что оно укоренено в единичном как его сущность, что человек – существо общественное по своей сущности. Но многие наши социальные антропологи и “новые” социальные философы никак не хотят допустить применимость указанного общепринятого положения к человеку, полагая, что если признать общество образованием, в котором формируется сущность человека и в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности, то этим выводится сущность человека за пределы его личности и переносится во вне - в общество (общее), что вроде бы недопустимо. Так, например, В. С. Барулин, а еще раньше М. С. Каган, обрушиваются на определение К. Марксом сущности человека как совокупности общественных отношений, полагая, что такая трактовка расходится с мировой социально-философской мыслью и “идеально соответствовала определенному политическому режиму, именуемому “социализмом”, и подпитывалась им” [297] Барулин В. С. Социальная философия. Ч. II, М., 1993. С. 99. . Чтобы не попасть в объятия "социалистов", В. С. Барулин отказывает обществу и общественным отношениям быть сущностью человека, полагая, что "определяющая роль человека в обществе абсолютна и принадлежит к числу его фундаментальных качеств" [298] Там же. С. 94. . Поэтому вроде бы надо не общество принять за сущность человека, а человека – за сущность общества. Если придерживаться этой позиции, то ничего другого не остается, как следовать требованиям другого режима, установленного действующей Конституцией России. Ее гарантом является не народ, который ее принимает, а Президент. Тем самым суверенитет народа подменяется суверенитетом отдельной личности.

Личность в праве, в конституции должна фигурировать со стороны своей социальной сущности, социальных, а не частных качеств: государственные функции – не что иное, как способы существования и действия социальных качеств человека, его общественной сущности. Соответственно, суверенитет государства может существовать только как суверенитет многих лиц, ибо отдельное, единичное лицо не сможет заполнить собой всю сферу существования социальной сущности личности [299] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 245. . К. Маркс выявил непоследовательность и дуализм Гегеля, у которого народ и общество в качестве субстанции государства приобретают мистический характер (общество не рассматривается как действительная сущность действительного человека), а суверенитет государства сводится к личности государя (монарха). В результате абстрактная личность как субъект абстрактного частного права у Гегеля оказывается личностью государства в том же качестве абстрактной личности. Но в этом качестве суверенитет государя, по словам К. Маркса, может означать лишь произвол его воли (“я так хочу”, “государство – это я”). Глава государства может быть сувереном лишь постольку, поскольку в нем представлено единство народа, поскольку он сам только представитель суверенности народа, ее символ. Суверенитет народа – не производное от суверенитета главы государства, наоборот, суверенитет последнего основан на суверенитете народа. В принципе же здесь не может быть дуализма: если суверенитет существует в государе, то нельзя говорить о противоположном суверенитете на стороне народа, ибо по своему понятию суверенитет не может иметь двойного, а тем более, противоположного себе существования [300] Там же. С. 248, 250. .