Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

То, что в докладе говорится о неэффективности «институциональных договоренностей» и действии «могущественных технологических и экономических движущих сил», наглядно демонстрирует абсолютизацию в рамках свойственного Западу подхода не духовных, а технологических и экономических факторов. Как следует из главы 1, они составляют материальную базу проектности, то есть интересы, и поэтому вторичны по отношению к социокультурным факторам, обусловленным наличием у проекта идеальной первоосновы. Представляется, что подобная абсолютизация интересов носит маскирующий характер, отвлекая внимание от попыток глобального внедрения Западом своего проектного идеала, деформированного экуменизмом, секуляризацией и оккультизмом.

Кроме того — и это главное. Из приведенного фрагмента НГС следует, что в идею СЭБ изначально закладывалось разделение функций глобального управления на социально-экономические и политические, ибо восполнение отсутствующего механизма предполагало соединение «экономических, социальных и экологических вопросов» с «вопросами безопасности», «самое широкое» прочтение которых указывало на планы установления контроля над политической сферой.

На втором этапе, после отказа от создания нового органа, общий замысел не изменился. На месте так и не появившегося СЭБ сохранился Экономический и социальный совет, разумеется, сильно ограниченный, по сравнению с СЭБ, в полномочиях. Если СЭБ должен был стать единоличным центром всей глобально-управленческой структуры ООН, отодвинув на задний план в некоторых вопросах даже Совет Безопасности, то ЭКОСОС оставался важным, но лишь звеном в комплексе разнообразных институтов. С одной стороны, он был увязан с Программой ООН по развитию, который передали функции «глобального экологического органа», а с другой — под руководство совета была передана Комиссия ООН по устойчивому развитию.

Тем самым централизованная модель во главе с СЭБ заменялась формально децентрализованной, но получающей руководящие установки от тех же «частных и независимых групп» «интеллектуальной элиты и мировых банкиров». Кроме того, влияние связки «ПРООН — ЭКОСОС — Комиссия по устойчивому развитию» распространялось за пределы ООН с помощью общей преемственности этой Комиссии Римскому клубу и другому такому органу, функционирующему уже вне ООН — Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству, тесно связанной еще и с Социнтерном. Именно поэтому мы и говорим о замене концепции «мирового правительства» (единого центра) концепцией глобального управления, основу которой составил альянс институтов и структур, расположенных внутри и вне ООН.

На третьем этапе, в 2000–2005 годах, в той части структуры глобального экономического управления, которая находится в сфере ООН, продолжилось усиление ЭКОСОС. Сегодня это исполнительный орган ПРООН. Семь его представителей на равных с семью членами Совета Безопасности ООН (пятью постоянными и двумя непостоянными), входят в руководящий орган Комиссии ООН по миростроительству — Организационный комитет. Вне системы ООН существенно повысился статус глобальных финансовых институтов. В частности, появилась «Группа двадцати», которая тесно связана с Базельским клубом, образованным, как мы знаем, вокруг Банка международных расчетов. До этого «двадцатка», созданная в 1999 году, функционировала в формате министров финансов и глав центробанков и являлась, по сути, «спящим» консультативным органом, время выхода которой на авансцену пришло только в 2008 году, с началом глобальных финансовых и экономических потрясений. Далее мы увидим, что все эти инновации были запланированы намного раньше и сообщены общественности еще в 2004 году, что косвенно указывает на рукотворный характер мирового финансово-экономического кризиса 2008–2009 годов.

Тем не менее ушедшая в историю тема СЭБ и сегодня является актуальной, ибо вмененные ему авторами НГС задачи по-прежнему реализуются, только с помощью других институтов, что свидетельствует о неизменности общего замысла.

Насколько правомерно такое утверждение?

Прежде всего, следует подчеркнуть, что проблематика «устойчивого развития» в докладе тесно связана с экономикой и темой природных ресурсов. В частности, указывается место «мировых ресурсов» в общей концепции глобального управления (глава I. С. 43–53), роль «окружающей среды» в системе глобального экономического управления (глава IV. С. 153–156), а также загримированный под «защиту окружающей среды» порядок управления «глобальным общим достоянием» (глава IV. С. 228).

Сохранение первоначального стратегического плана, несмотря на отказ от СЭБ, подтверждается и тем, что главными проблемами в сфере окружающей среды и «устойчивого развития» НГС, как и Римский клуб, признает увеличение численности населения и экономический рост, которые якобы «легли тяжким бременем на природные ресурсы и экологическую обстановку». И далее: «Имеется множество свидетельств ширящейся деградации окружающей среды, вызванной деятельностью человека: снижение плодородия почв и их эрозия, выбитые пастбища, наступление пустынь, исчезновение лесов, загрязненный воздух и отравленная вода. Добавим к этому новые сложности, связанные с изменением климата и появлением озоновых дыр» 438 .

Здесь сделаем небольшое отступление, ибо с озоновыми дырами вышел конфуз. Заметим, что далеко не первый. В резолюции XIX специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1997 года (именуемой также Всемирным саммитом «Рио+5»), говорится, что «<...> продолжается быстрое разрушение озонового слоя, и в этой связи необходимо укрепить режим Монреальского протокола <...> *» 439 . А в докладе генсека Саммиту тысячелетия (2000 г.) черным по белому написано противоположное. А именно: «Возможно, наиболее успешным международным соглашением в области окружающей среды на сегодняшний день является Монреальский протокол, в котором государства согласились с необходимостью постепенного прекращения использования веществ, разрушающих озоновый слой» 80.

Одно из двух: или эта проблема за три года рассосалась без всякого протокола силами самой природы — по воле человека столь радикальные перемены, к тому же осуществляемые «постепенными» темпами, за такой короткий срок не происходят. И тогда эксплуатация этой темы, как, видимо, и многих других, является продуктом откровенной спекуляции. Либо «дыра» как была, так и осталась, и, следовательно, имел место сбой бюрократической системы, одна рука которой не знает, что пишет другая.

Однако оставим этот эпизод на совести авторов доклада и функционеров ООН и обратим внимание на третье доказательство неизменности их первоначальных планов. «Не менее значимыми факторами» обострения экологической ситуации в НГС признается (sic!) «осознание людьми своих прав и их растущие возможности самим определять собственную судьбу» 440 .